Нарратор

Я сел на корточки и начал их осматривать, двигая головой из стороны в сторону. Они так же смотрели на меня. Никита же стоял возле.

— Вы знали, что страх — это фундаментальная эмоция человека, — произнес я, смотря на них. — И вы наделили ею полгорода, чем всполошили органы. Мне было бы плевать, если это не касалось лично меня, — озлобленно закончил я.

На что один из парней попытался сказать, откашливаясь, в слезах и крови:

— Нам… нам нужны были деньги, а многие не хотели отдавать сразу.

Его поддержал второй:

— Прошу, отпустите! Больше такого не повторится.

Я поднялся, встал прямо над ними, засунул руки в карманы и начал говорить:

— Как я и сказал, страх — это фундаментальная эмоция. Прежде чем поступать так, как поступали. Нужно было подумать, а не окажетесь ли в подобной ситуации или даже хуже, лично вы, — говорил я, смотря сверху вниз. — Вам могли мстить, объявить охоту или вовсе перейти дорогу кому хуже…

Второй сразу начал дергать головой, сопровождая действия криком:

— Это все он придумал. Я не хотел этого. Отпустите меня. Клянусь, что больше такого не повторится, и я никому не расскажу! Клянусь!

Первый сначала обескураженно пялился, но сразу пришел в себя, начав отрицать и перебрасывать вину на соседа.

— Заткнулись оба, — скаля зубы, сказал я. — Уже не важно кто виноват. Когда одна свинья из партии заражена болезнью или паразитами. Мясо становится непригодным. И на убой идет вся партия. При чем, самым негуманным способом. Их просто напросто сбрасывают в яму и закапывают заживо.

После этих слов парни не стали кричать или пытаться выбраться. Они лишь смотрели в пол. Принимая свою судьбу.

— Не думайте, что просто умрете и на этом все. Я же сказал, что вы перешли дорогу “кому хуже”. Прежде чем умереть, сполна расплатитесь за содеянное, — сказал я.

Как вдруг они снова почувствовали тягость к жизни, подтверждая криком и попытками вырваться. К этому моменту кожа на руках начала облазить от затянутых стяжек, оголяя мясо и сухожилия. Большое количество адреналина и норадреналина притупило боль настолько, что даже такие раны не являются помехой для тела и мозга.

Я повернулся к Никите. Смотрящего на них.

— Можешь позабавится, если хочешь, но сделай так, чтобы они кричали, как свиньи и после тебя. Нужно побаловать психов за дверями. Пусть проведут свои хороводы. Импровизируешь какой-нибудь текст от моего лица. И передай, чтобы их тела отвезли к участку полиции, не забыв оставить подпись, что воры, о которых, говорят найдены, — сказал я.

— Не думаю, что они могут мне чем-то помочь. Поэтому сразу это сделаю, — сказал сухо Никита, смотря на парней.

На что я кивнул и снова повернулся к двум мальчишкам:

— Вы должны знать, мне противно здесь находиться. Находится рядом с такими мизиробильными существами, как вы. Только тратите мое настроение. Слышали о сатанистах в нашей стране, — улыбчиво произнес я, на что они сразу напряглись и лица покрылись страхом. — Думаю, вы поняли, скоро во всей красе увидите и примите участие в представлении, как главные герои.

Я поправил Реглан, осмотрел обувь и подошел с Никитой к дверям.

— Сделай все как надо, — протер рукой лицо от усталости. — Это уже третий подобный случай. Мне начинает казаться, что мы делаем работу лучше, чем предназначенные для этого органы. На что они нужны вовсе? Теперь в сети нас почитают как народных мстителей. А во дворах рисуют граффити незнакомца, держащего серп, залитый белой жидкостью. Такая слава не сильно полезна и нужна.

— Но так или иначе, интересно за этим наблюдать. Благодаря тебе, люди смогли отомстить обидчикам. Честный суд не устроил бы даже самых праведных, оставив лишь неудовлетворенность, — сказал Никита.

Несколько раз подбил носок туфля об холодную плитку. Раздавая небольшое эхо.

— Интересно другое, Никита. Насколько бы ужасный человек, по их мнению, не стоял за этими делами, главное, виновные получили по заслугам. А то, что они могли испытать куда более ужасные вещи, будучи, к примеру, мальчишками. Или вовсе, истязатель, делал это не из альтруистических целей. Их не волнует, скорее даже не задаются подобными вопросами, — я снова взглянул на парней и вздохнул. — Ладно, мне пора. Нужно встретится со знакомой, а завтра на опрос в полицию. Идти придется, район весь из себя элитарный, нельзя вызывать подозрения только из-за отказа. И все из-за этих двух. Хотя странно, что не вызвали раньше, — закончил я.

Никита сразу поинтересовался:

— Она?

Я моргнул и стуча обувью вышел из помещения.

Глава семнадцатая

Приготовления к празднику почти завершены. Соломенная трехметровая чучело во дворе ждет своего сожжения. Аутентичные народные костюмы дожидаются примерки на каждый возраст мальчика и девочки. Конкурсы томятся в ожидании озорных детишек. Приспособления для выпечки уже стоят подготовленные к работе. Ну и, конечно, подарки. В этот раз подготовленные каждому ребенку. Принадлежности для письма, ежедневники и блокноты — отличное начало для планирования жизни.

— Вот список программ, запланированных на часы вперед, — сказала я ведущему и передала план.