Нартов

Как это иногда бывает, там, где положение казалось почти неразрешимым — в случае с исчезнувшим киевским портретом, — удалось разобраться быстрее всего.

На втором киевском портрете имеется изображение датского ордена Данеброга. Среди лиц, награжденных Данией этим орденом во второй половине XVIII века, оказался человек с фамилией Нартов. Это Андрей Андреевич Нартов, сын героя нашей книги, о нем нам еще придется вспомнить. Тот же датский орден мы увидели и на другом портрете А. А. Нартова, занимавшего на склоне лет посты президента Берг-коллегии, президента Российской академии, президента Вольного экономического общества. Этот портрет соответствовал второму киевскому полотну.

Но почему же в таком случае на обоих киевских портретах имеется одинаковая надпись на польском языке «Andrzej Nartow»?

При одновременном рассматривании обоих портретов — на первый взгляд совсем не похожих друг на друга лиц — стало казаться, что в их чертах имеется все-таки что-то общее.

Тогда было решено прибегнуть к специальному изучению, применяемому антропологами. На помощь пришел руководитель лаборатории пластической реконструкции Института этнографии Академии наук СССР М. М. Герасимов, воссоздавший по черепам облик Ярослава Мудрого, Андрея Боголюбского, Ф. Ф. Ушакова и многих других исторических деятелей.

Антропометрические измерения, изучение всех деталей лиц, изображенных на портретах, привели к важному выводу. На втором киевском портрете (А. А. Нартов) изображено лицо, которое не могло быть оригиналом для первого киевского и московского портретов. Это разные лица. В то же время на обоих последних портретах (см. рис. на стр. 32) изображено одно и то же лицо. Кажущееся несходство объясняется разной манерой художников и возрастными изменениями. На киевском портрете изображен человек в возрасте около тридцати лет. На московском портрете нарисован тот же человек, но в возрасте, значительно превышающем пятьдесят лет.

Итак, антропометрическое исследование позволило установить, что оба портрета написаны в разное время с одного и того же человека. Теперь оставалось решить: кто же именно изображен на первом киевском и московском портретах?

Антропометрическое исследование здесь уже ничем помочь не могло. Для решения загадки пришлось сперва прибегнуть к приемам, разработанным советской судебной экспертизой. Нам помог Киевский научно-исследовательский институт судебной экспертизы. Экспериментальные изыскания были выполнены в отделе криминалистических исследований, возглавлявшемся Б. Р. Киричинским. Экспертиза киевского портрета должна была ответить на два вопроса: во-первых, нет ли каких-либо позднейших дописок на участках картины, где имеется надпись на польском языке, а также там, где теперь изображен в медальоне Фридрих II, и во-вторых, не исполнены ли польские надписи на обоих портретах одним и тем же лицом.

Первые опыты не дали результатов. Исследование в инфракрасных лучах не установило каких-либо данных, указывающих на различие в красках, примененных для написания отдельных частей портрета. Исследование деталей картины в мягких рентгеновских лучах также не дало сколько-нибудь существенных данных из-за сильного поглощения этих лучей грунтовкой картины, производившейся, видимо, с применением свинцовой краски.

Но зато очень интересные результаты принесло применение жестких рентгеновских лучей. На картине белой краской изображены алмазы на рамке, окружающей медальон с изображением Фридриха II, и на короне в ее верхней части. Жесткие рентгеновские лучи показали, что первоначально белые пятна, изображающие алмазы, были написаны свинцовыми белилами. В дальнейшем этот участок пострадал, для восстановления «алмазов» применили цинковые белила.

Еще больше дало исследование в ультрафиолетовых лучах. Внутри медальона, где теперь нарисован Фридрих II, под слоем краски были обнаружены остатки первоначального, совсем другого изображения. «Фридриха II», стало быть, нарисовал какой-то реставратор взамен утраченного изображения, от которого сохранились лишь остатки, имеющие форму плоской шапочки.

Фотоаналитическое и каллиграфическое изучение польской надписи, а также химическое исследование соскоба краски с надписи подтвердили эту догадку. В польской надписи тоже были найдены позднейшие реставрационные дорисовки и дописки. Первоначально надпись «Andrzej Nartow» была одновременно написана на обеих картинах свинцовой краской одним и тем же лицом. В дальнейшем надпись была нарушена, ее восстанавливали при помощи цинковых белил.

Теперь, сопоставив итоги всех исследований и изысканий, можно было совершенно твердо сказать: загадочный портрет, хранящийся в Киевском музее русского искусства, является достоверным портретом Андрея Константиновича Нартова. Детали его, казалось противоречившие этому, влились как звенья в общую цепь доказательств этого вывода.