Нарцисс, Звезда и Ветер (СИ)

Зариф взглянул в ее сторону сквозь пальцы. Затем медленно опустил руки. Но больше не сделал ни движения. Рюзгар тоже не посчитал необходимым встать с колен с пола. Он лишь упер в бесцеремонную гостью тяжелый взгляд, без слов объявивший ей, насколько она не вовремя. Однако Нилюфер не поддалась стыду, пусть щеки ее вспыхнули ярче диких тюльпанов. Напротив, она сделала знак слуге выметаться прочь, чему тот с охотой подчинился, бесшумно затворив двери. Сама она подошла к кровати — и медленно разоблачилась. Рюзгар невольно отметил: недавно точно так же шелк соскользнул с плеч Нарцисса. «Так», да только при этом совсем непохоже. Шелковая тончайшая ткань облизнула на прощанье высокий бюст, торчащие крупные соски налитых грудей. Крутые женские бедра так же замедлили шорох скольжения. И ноги — ноги принцессы с полными сочными ляжками и аппетитными икрами не шли в сравнение со стройными ногами Нарцисса. Рюзгар вновь испытал прилив голода, он шумно сглотнул наполнившую рот слюну… И с тревогой покосился на Зарифа: принц, окинув взглядом налитые груди, осиную талию и бесстыдно округлый девичий животик, под которым темнел треугольник темных завитков, вновь со слабым стоном закрыл лицо ладонями.

— Зариф, ты обещал взять мою невинность! — негромко, но решительно потребовала Нилюфер. — Я вижу, Рюзгар достаточно распалил тебя, поэтому нет причин откладывать моё посвящение в женщины.

Нарцисс ни вздохом, ни движением не дал ей ответа. Рюзгар же не мог не заметить, что несколько минут назад стоящий в готовности и охоте ствол принца теперь с каждым мгновением клонился к унынию всё мрачнее и мрачнее.

Нилюфер не ждала приглашения — забралась коленями на постель и оседлала Черного Нарцисса, без смущения и деликатности села своими мягкими широкими ягодицами на его узкие бедра. Заведя руку себе за спину, она нашарила его увядший без желания ствол и стиснула в кулачке. Зариф глухо замычал сквозь ладони.

— Принцесса, пожалуйста! — решил вмешаться Рюзгар.

«Он не хочет тебя!» — едва не произнес бывший палач, но удержался. Ведь для женщины подобные слова прозвучат оскорблением. Впрочем, это была очевидная истина. И Нилюфер видела всё сама.

— Не волнуйся, — отмахнулась принцесса. — Дай мне минуту, и он меня захочет.

Ее самоуверенность не оправдалась ни через минуту, ни через четверть часа. Рюзгар скрипел зубами, но не смел вмешаться без позволения Нарцисса. А принц лежал безучастный, закрыв глаза. И терпел. Сначала терпел молча, потом с его побледневших губ всё чаще стали срываться раздраженные и болезненные вздохи и всхлипы.

Нилюфер сделала всё, на что хватило ее девичьей фантазии: она гладила его грудь и живот своими мягкими грудями, которые болтались тяжелыми колоколами, когда она наклонялась так низко. Она водила по его коже бусинами твердых сосков. Она целовала его шею и вылизывала ключицы, стараясь не обращать внимания на дрожь отвращения, пробегавшую по его телу. Она даже осмелилась взять в рот его детородный орган, но от ее обильной слюны, словно от яда, головка буквально попыталась спрятаться в складках крайней плоти, словно пугливый зверек в норке.

Всё же Нилюфер пришлось признать поражение. Она беспомощно оглянулась на Рюзгара. Тот скрипел зубами уже не только из-за волнения за потерявшего мужскую силу Нарцисса. Лицезрея все эти девичьи ухищрения и ласки, видя перед собой два безупречно прекрасных обнаженных тела, Рюзгар тайно в мыслях молился своим богам только об одном: лишь бы не выплеснуть семя под собственной рукой, не опозориться на виду у тех, кого он желал всем своим существом больше всего на свете. Обоих. Сразу. Одновременно.

— Рюзгар! — охрипший голос Зарифа заставил бывшего палача вздрогнуть всем телом. — Скрой от меня ее груди.

Нилюфер густо покраснела и обиженно надула губки. Однако она позволила рванувшему с места Рюзгару схватить себя в охапку. Позволила ему сесть на постели за своей спиной, устроилась между его расставленных ног, трепетно прижавшись всем телом. Рюзгар заставил себя проглотить стон вожделения: ее упругий широкий зад притиснулся к низу его живота, так что его гордо поднятый ствол оказался зажат в уютной ложбинке между упругих ягодиц. Причем ложбинка оказалась восхитительно влажной и горячей: пока Нилюфер ёрзала на принце, она успела изрядно промокнуть. Теперь Зариф, поднявшись, с брезгливостью вытирал краем простыни ее обильные соки со своего живота и бедер. И Рюзгар, вдохновленный видом обиженного Нарцисса и его поджатых губ, еще сильнее прижал к себе ойкнувшую принцессу.