Нарцисс, Звезда и Ветер (СИ)

— Приходится, что поделать. Но, знаешь, пылкий жар юности иногда разогревает мои чресла лучше горячей ванны, — он довольно зажмурился, отчего вокруг глаз залучились морщинки. — Иногда, когда подо мной бьется в восторге юное тело, я сам ощущаю себя молодым, как некогда. Вспоминаю, как в свое время обучал Зарифа… Но, я вижу, тебе неприятно об этом слышать, я умолкаю.

Рюзгар хмыкнул: Сефев специально не сдержал язык, уколол в самое сердце, а теперь изобразил испуганный взгляд, играя покорного раба, ожидающего побоев от владельца.

Отсюда, из сада, через большое окно прекрасно просматривалась комната, в которой Рахим уплетал за обе щеки свежие сочные груши, отвергнув медово-приторные сладости. «Красотки» суетились и квохтали вокруг мальчугана, но тот, жуя, всё поглядывал в окно, следя за своим воспитателем. Рюзгар заметил, каким интересом зажглись зеленые глаза при виде клейменого раба, который вел себя и смело говорил, словно свободный человек.

— У мальчика глаза Зарифа, — произнес Сефев. — Удивительно! Это вправду его сын.

— Его, — подтвердил очевидное Рюзгар.

— Как у него получилось зачать с женщиной? — не унимался Сефев. — Неужели Нарциссу впрямь пришлось напиться вина до беспамятства, чтобы спутать женщину с мужчиной?

— У Рахима острый ум и крепкое здоровье, слава Богу, — сказал Рюзгар. — Зариф не мог рисковать твоим наследником, поэтому в ночь зачатия он был совершенно трезв. Я был там и могу свидетельствовать.

— Я догадывался, что ты причастен к этим тайнам, господин Рюзгар. И всё-таки это удивительно! — с искренним чувством повторил Сефев. Оживился: — Но если мальчик здесь, то и его чадолюбивые родители должны быть рядом. Где они?

— Остались в гостинице.

— Проделали столь длинный путь, но раздумали в самом конце? — кивнул Сефев.

— Им непросто решиться на встречу с тобой.

— Но они разрешили тебе показать мне своего сына.

— Нашего сына, — поправил Рюзгар. — Ты тоже причастен — ведь ты дал ему свое имя. В будущем мальчик исполнит твою заветную мечту: без войн и кровопролитий объединит под своей рукой три государства, что достанутся ему в наследство от тебя, Зарифа и Нилюфер.

— Просто удивительно, — покачал головой Сефев. — Мне лишь жаль, что я не увижусь с ними, с двумя прекраснейшими цветками двора Великого халифа… юного халифа Рахима.

— Ты не можешь их винить.

— Я давно уже ни в чем их не виню, — печально улыбнулся Сефев. — И тебя, Рюзгар. Напротив, сделав меня рабом, вы подарили мне свободу. Теперь я сплю крепко, не вздрагивая от шорохов. Ем с аппетитом, не опасаясь, что еда отравлена. Я обучаю красивых юношей, и они привязываются ко мне пылкими сердцами, как к внимательному и доброму наставнику. Я счастлив теперь, Рюзгар. Я действительно счастлив! Благодаря вам троим впереди меня ждет спокойная старость и чинная смерть в собственной постели.

Они оглянулись оба одновременно: на шорох и приглушенный смех. Хихикали «красотки», они не удержали мальчугана, который вылез в сад через окно.

— Дядя Рюзгар! — властно окликнул воспитателя Рахим. — Кто этот презренный раб, что смеет тебе перечить?

Сефев забыл свою роль, не поклонился юному господину, застыв с очарованной улыбкой на лице, чем вызвал новую волну гнева у мальчика. Рахим топнул ногой и сверкнул зеленью глаз, снизу вверх окинул раба таким взглядом, какой может быть только у прирожденного правителя.

— Рахим, — мягко произнес Рюзгар. — Никогда не спеши с суждениями. Не называй человека презренным так просто. Ведь тебе не известно, кем он был до клеймения. Может статься, этот человек был равен тебе по положению, а ты не проявил к нему и его возрасту должного почтения.

— Почтения? — округлил глаза Рахим. — Ты хочешь сказать, что этот старик раньше был Великим халифом? Дядя Рюзгар, ты слишком странно шутишь!

— Он не шутит, Рахим.

На неожиданно прозвучавший голос обернулись все трое: раб, владелец борделя и юный правитель.

— Зариф! — воскликнул мальчик, кинувшись к родителям за объяснением.

— Зариф, — выдохнул Сефев, не смея поверить своим глазам.

— Вы снова передумали, — хмыкнул Рюзгар. — В нашей стране такие переменчивые правители!

Остановку в гостинице Зариф и Нилюфер использовали не только, чтобы набраться смелости перед волнительной встречей. Также они оба решили переодеться: Нарцисс сменил женские юбки на черный мужской наряд, Нилюфер облачилась в неброское, но дорогое платье и надела украшения. Весь путь они оба шутили и смеялись вместе с сыном, но теперь Рюзгар воочию убедился, насколько оба на самом деле страшились этой встречи.

— Нарцисс, ты стал еще прекраснее, — негромко произнес Сефев, лаская взглядом бывшего любовника. — Нилюфер! Ты расцвела, познав материнство.