Нарциссы (СИ)

Юля снова прибавила скорости. Она надеялась, что первым делом искать ее кинутся в квартиру, где они жили. Это дало бы ей еще немного времени. Ей нужно было уехать достаточно далеко – настолько, что на пешие поиски у ее друзей ушло бы не меньше четырех часов.

«А если у меня все получится, то им вообще не придется искать мое бренное тело, потому что они вернутся в тот мир, где должны быть».

И снова Юля задумалась о том, где в таком случае останется она, но эти мысли были слишком страшными, чтобы она могла думать об этом долго. В тишине и кромешной темноте Юля ехала полчаса, пока не решила, что пора остановиться – времени у нее оставалось все меньше.

Юля остановила машину на стоянке перед каким-то подъездом и вышла на улицу. Ей тут же пришлось включить фонарик на мобильном, чтобы осветить себе дорогу. Спальные районы были совсем темными, и фонари горели далеко не везде. Юля решила, что это даже хорошо – она сможет выбрать дворик потемнее и юркнуть в один из подъездов.

Юля внезапно ощутила странную сухость во рту, а ладони ее вспотели. Идти по темным мертвым дворам оказалось намного страшнее, чем она думала. Господи, скорее бы добраться до квартиры! На улице ужас становился просто нестерпимым.

И тут же Юля подумала о вещи, еще более страшной, чем кромешная тьма пустынного города. Она подумала о том мире, куда она отправится после смерти. По сравнению с ним любой темный дворик – просто веселая детская площадка!

Юля снова закусила губу и крепче сжала кулаки.

«Не трусь! Господи, не трусь! Ведь ты не побоялась однажды прикончить себя, а второй раз уже должно быть не так страшно, ибо уже привычно!».

Однако никакие доводы Юле не помогали, и второй раз оказался куда более страшным, чем первый. Потому что тогда она хотела умереть, а сейчас - нет. И это существенно меняло дело. Это все меняло.

Сверившись с часами, Юля ускорила шаг. Она нацелилась на невзрачную пятиэтажку, которая могла бы стать ее последним пристанищем на этой Земле. Юля юркнула в первый подъезд и закрыла за собой дверь. Ей не стоило включать свет, потому что свет мог бы выдать ее, если бы ее решили искать здесь. Поэтому Юля продолжала освещать себе путь фонариком, поднимаясь на пятый этаж.

Там она открыла дверь в первую же квартиру наугад и подумала, что может включить свет хотя бы на какое-то время. Этого времени хватит ей для того чтобы наглотаться таблеток, а потом свет можно будет выключить.

От мысли, что ей придется умирать в темноте в чужой квартире, Юлю бросило в жар, и чтобы вернуть себе решимость, Юля вызвала в памяти лицо смеющегося Саши. Она делает это ради него. Потому что они две половинки одного моста.

У Юли не было времени осматриваться в квартире, поэтому она быстро включила на кухне свет и налила себе два стакана воды из-под крана. Совсем как тогда. Достав из кармана два пузырька Донормилла, Юля поставила их рядом с водой и какое-то время тупо смотрела на них.

Господи, неужели вот так закончится ее жизнь? На этой чужой кухне в пустой квартире мертвого мира, где она будет корчиться на полу и блевать? Юля закрыла глаза, потому что почувствовала, что слезы вновь подступают к горлу.

И снова Юля попыталась успокоить себя мыслью, что на самом деле она умрет не здесь, а в своей постели дома, умрет во сне, а врачи потом будут искать разгадку такой внезапной смерти в столь молодом возрасте. А еще Юля подумала о том, что, возможно, она не умерла тогда, когда ей было девятнадцать, потому, что должна была сделать то, что делает сейчас. Должна была встретить Сашу, должна была спасти его и других людей, которые так много значили для нее.

- К черту! – сказала вдруг Юля громко. – К черту все сожаления! Сколько можно жалеть себя и быть такой никчемной тряпкой? Я помогаю людям, которых люблю, вернуться домой! Вот и все.

В тот же момент страх покинул ее душу, и Юля вновь ощутила ту решимость, которая помогла ей совершить то же самое восемь лет назад.

- Я не трусиха, - сказала себе Юля. - Мне больше нечего бояться.

И с этими словами она откупорила Донормилл и выпила все таблетки, проглатывая их по две штуки. В тот момент она не думала ни о чем, только о том, какое же тошнотворное это занятие – пить таблетки в таких количествах.

Когда она покончила со всем, тошнота уже стояла комом в горле, и Юля поспешила выключить свет и устроиться на полу поудобнее – если такое понятие как удобство вообще имеет значение для человека, который доживает свои последние минуты в этом мире.

Юля сидела на полу и разглядывала маленький кусочек неба через окно. Ей хотелось, чтобы это небо стало вдруг большим и обняло ее, принимая к себе.

И тут Юлю осенило. Если уж умирать, то под небом. И если не на улице, то хотя бы на балконе. Ощущая начинающуюся слабость в ногах, Юля вышла на балкон, который к ее огромному счастью оказался незастекленным. Юля глотнула свежего воздуха, и внезапно почувствовала себя лучше – так, словно ничего и не случилось, словно она и не собиралась умирать.