Нарциссы (СИ)

- Я хочу сказать, что через тебя мы сможем понять, почему это произошло. И можно ли вернуть все назад. Ты ведь хотела бы, чтобы все снова стало, как раньше? - спросил Саша.

Марина на секунду задумалась, а потом кивнула. Саше и Юле не понравилась эта задержка. Они переглянулсь, а Юля спросила:

- Что-то не так? Тебя чем-то не устраивала прежняя жизнь?

Марина снова ненадолго задумалась, словно еще раз взвешивая свое доверие. А потом ответила:

- Меня почти все устраивало. Во всяком случае, моя жизнь. Но вот мои родители… они не были счастливы. Они не любили друг друга. Постоянно ругались. Они хотели развестись еще два года назад. У отца тогда появилась другая женщина. Но в то же время мама забеременела Мишей. Родители снова сошлись. Но счастья им это не принесло. Поэтому не все в прежней жизни я бы хотела вернуть. Мне хотелось бы счастья для них.

Юля вдруг изменилась в лице, встала с табурета и подошла к окну. Ее лицо было бледным, а губы сжались в одну тонкую полоску. Эта перемена не укрылась от Саши. Он отметил её про себя, а вслух сказал:

- Что ж, по крайней мере, мы знаем одно, что нас всех объединяет. В прежней жизни мы были не очень-то счастливы.

Спорить с этим никто не стал.

- А вы не думали о том, почему календарь остановился на той дате, когда все это случилось? - спросила Марина.

- Что значит, остановился? - удивился Саша. - Мой календарь продолжает отсчет.

- Мой тоже, - сказала Юля. - Сегодня понедельник, а случилось это во вторник, восемнадцатого. Прошла неделя.

- Да, дни недели меняются, но число остается тем же самым, - возразила Марина. - Посмотрите сами. Я тоже не сразу обратила внимание.

Юля и Саша одновременно достали мобильники. Они до сих пор носили телефоны в карманах, хотя это и стало совершенно бесполезным. Теперь мобильный использовался только как часы. И даже в такой роли, зачем им сейчас время? Ведь некуда больше опаздывать и спешить. Однако избавиться от старых привычек оказалось трудно.

- А ведь правда… - прошептала Юля. - Я привыкла обращать внимание на дни недели, а не на числа! Мой календарь утверждает, что сегодня восемнадцатое, понедельник!

- Обалдеть! - воскликнул Саша. - Ну и дела!

- Вот и я так же подумала, - улыбнулась Марина. - Но это еще не все. Часы на мобильнике продолжают отсчитывать время. А вот обычные часы остановились. Я осмотрела все часы в своей школе. И все они показывают ровно 12:00.

- А мы нигде не видели обычные часы? - спросил Саша у Юли.

Та покачала головой.

- Я не пользуюсь ими уже много лет. Мобильник заменил все. Но давай поверим Марине. Ведь не могли же все часы в ее школе остановиться в одно и то же время, это странно.

- И вряд ли остановились на двенадцати дня, - сказал Саша. - Скорей всего, часы встали, когда все это и случилось. В полночь. Мы ведь все к этому времени уже спали?

Девушки согласились. В полночь злополучного восемнадцатого ноября они все уже уснули, утомившись после понедельника.

- Все больше напоминает «Лангольеров», - усмехнулся Саша.

- Все больше напоминает конец света, - вздохнула Юля.

- Что мы будем делать? - спросила Марина. Ее глаза, горящие надеждой, обратились на двух взрослых. Взрослые ведь должны знать, что делать.

Юля и Саша переглянулись. Взрослые не знали.

*

Кокон рос. С каждым днем он становился все больше, и Юля знала, что однажды он заполнит собой всю грудную клетку. Подобно тому, как раньше ее заполняла пустота.

А внутри кокона была жизнь. Настоящая. Юля ее ощущала всем телом, а иногда даже слышала. Особенно в тишине. Это было похоже на шуршание. Шуршание сухого листа, бегущего по асфальту. Или листа, смятого в руке. С таким звуком он рассыпается в пыль. Погибает. Но внутри Юли этот звук означал жизнь. Что-то копошилось у нее в груди, разворачивалось.

После «Магии простых чисел» она прочитала еще две книги, данные Виктором Валентиновичем. Математика восхищала, поражала, уничтожала. Математика стала всем. Музыкой, песней, восторгом жизни и печалью умирания. Впечатления от новых знаний рвались из груди. А поделиться ими было не с кем. Одногруппники не понимали ее интересов. Юле хотелось обсудить прочитанное с самим Виктором Валентиновичем, но случая не представлялось. К тому же, в последнее время учитель казался каким-то уставшим, словно помимо самого себя приносил в университет на своих плечах еще что-то тяжелое. Он торопился уйти после занятий, меньше шутил и давал больше самостоятельных заданий.