Нарциссы (СИ)

И снова роль рассказчика взял на себя Саша. Казалось, ему приятно было осознавать, что в их компании появился еще один мужчина. Саша рассказал, как они с Юлей случайно столкнулись в магазине одежды, и Владимир Николаевич от души посмеялся над этим. Даже Юля, поначалу настороженная из-за странного совпадения, забыла об этом и немного оттаяла, посмеявшись вместе со всеми. Потом Саша рассказал, как они встретили в парке Марину. И разговор перешел на грустную волну, потому что пожилого профессора очень опечалила история девочки, оставшейся без семьи.

- Я уверен, что с ними все в порядке, - сказал он, обращаясь к Марине. – Просто они живут где-то в другом месте, а нам нужно найти к ним дорогу.

- Я очень надеюсь на это, - Марина слабо улыбнулась. – А Ваша семья? У Вас есть родственники или дети?

Плечи Владимира Николаевича опустились. Он поставил кружку на стол. В тот момент он казался очень уставшим от жизни человеком, который многое видел и больше всего хотел бы отдохнуть.

- В молодости я был женат, - сказал он. – Это был удачный брак, как я уже говорил, мы с бывшей женой до сих пор поддерживаем хорошие отношения. Мне было тридцать, когда у нас родился ребенок. Мальчик, - он улыбнулся, и лицо его осветилось, а морщины снова разгладились. – Мы с женой и без того были очень счастливы, но с рождением ребенка наше счастье увеличилось вдвое. Так начались самые счастливые семнадцать лет моей жизни. Но никакое счастье не может длиться вечно. И наше закончилось слишком быстро, я даже не понял, как это случилось. Мне казалось, что еще вчера я учил Мишку ходить, а сегодня я уже… – он замолчал. Да продолжение и не требовалось. Все итак уже поняли, что Владимир Николаевич потерял своего сына. Но он все равно продолжил через минуту, когда немного собрался с силами: - Он погиб так глупо. Несчастный случай. Он как раз окончил школу, было лето, выпускной. Утром после выпускного он возвращался домой пешком. Я должен был встретить его, но опоздал всего на несколько минут. Какие-то пьяные отморозки привязались к нему в нескольких дворах отсюда. Возможно, они даже не собирались его убивать, просто хотели подраться и отобрать деньги. Но мой сын был слишком принципиальным. Он не мог позволить, чтобы кто-то унижал его или забирал деньги. Возможно, он сказал им что-то, что сильно разозлило их. В итоге главный отморозок не рассчитал силу и слишком приложился битой к его голове. Я нашел своего сына в луже крови, в полубессознательном состоянии. Он неделю пролежал в коме и умер.

В комнате повисла тишина. Нарушить ее решился только Саша. В его голосе звенел металл, когда он спросил:

- Их нашли? Посадили?

- Да, - ответил Владимир Николаевич. Его голос был пустым и равнодушным, а глаза уже не выражали ничего. – Дали каждому по паре лет, как это у нас обычно бывает. Они уже давно гуляют на свободе и продолжают радоваться жизни. А моего Мишку уже не вернуть никогда.

Снова продолжительная тишина. На этот раз ее нарушил сам Владимир Николаевич, который нашел в себе мужество продолжить рассказ.

- Вот так и закончилось мое счастье. Нам с женой было трудно примириться со случившимся. Начались взаимные обвинения. Она винила меня в том, что я опоздал и не смог спасти нашего сына. Я и сам винил себя, но от этого только еще больше злился и набрасывался на жену с ответными обвинениями. Мы были сломлены, мы больше не могли подняться. Примерно год мы прожили в кромешном аду, а потом разошлись. Еще через год она снова вышла замуж, за человека, который тоже потерял ребенка, но которого не в чем было обвинить. Они понимали друг друга, и до сих пор живут вместе. Я, конечно же, не сразу смог порадоваться за нее. Но сейчас думаю, что все это к лучшему. Если бы мы остались вместе, это стало бы каждодневным напоминанием о том, что мы потеряли самое важное в нашей жизни. Даже сейчас, когда мы видимся, я чувствую что-то тяжелое в ее взгляде, словно она смотрит не на меня, а сквозь меня, в тяжелую пустоту нашего прошлого. Но ее муж хорошо относится ко мне. Они часто приглашают меня к себе на праздники. Лучшего человека для нее я и желать не мог. А я… вот уже десять лет живу в нашей старой квартире один. Что ж. Это была не такая уж плохая жизнь. У меня была химия, были глупые студенты, над которыми я любил пошутить. Поэтому я не могу сказать, что вел совсем уж никчемную жизнь. Кое-что у меня еще оставалось, - и он улыбнулся, а глаза его хитро прищурились.

История Владимира Николаевича произвела на всех сильное впечатление. Возможно, оно еще и усиливалось лекторскими способностями самого Владимира Николаевича. Его голос был уверенным, хорошо поставленным, он не мямлил и не лез за словом в карман. Чувствовалось, что говорить, рассказывать – его родная стихия, в которой он чувствует себя комфортно. Даже когда рассказывает о самой большой потере в своей жизни.

Они говорили долго. И через пару часов всем уже казалось, что Владимир Николаевич был в их компании всегда, с самого начала. Они очнулись около полуночи, когда Юля решила посмотреть на часы и ужаснулась.