Нарциссы в терапии и в жизни. Взгляд психолога

А что же Олег? Был ли он абьюзером, манипулятором и нарциссом? Да, был. Но все эти слова не добавляют нам понимания его потребностей. Олег мучительно пытался найти мостик между своими идеалистичными фантазиями о семье, нещадно скачущей самооценкой и той реальностью, которую он видел дома. Он начинал встречаться с Евгенией не из-за паспорта, у него на самом деле были к ней чувства. Точнее, ему нравилась ее способность молчать и слушать, которую он принимал за любовь к себе. Кстати, вопрос о том, любила ли Евгения Олега, так и остался за кадром. А вот он поначалу был ей очарован.

Конечно, у них все случилось быстро – встреча, брак, ребенок. У нарциссов все происходит быстро, потому что, захваченные фантазиями, они не могут остановиться, они стремятся к полному слиянию. И пока человек рядом молчит, эта иллюзия слияния живет в них, нашептывая: «Наконец-то ты нашел настоящую любовь!» Однако нарциссам всегда мало. Встречаемся – давай жить вместе. Живем – давай жениться. Поженились – давай родим общего ребенка. Родили – давай хотеть одного и того же, думать и чувствовать одинаково. Им не нужен реальный человек, они пытаются найти свою точную копию, не подозревая, что ищут того, кого каждый день видят в зеркале.

Почему же он говорит, что «не особо любил»? Потому что он уже давно прошел цикл очарования-разочарования и боялся признаться самому себе в том, что ошибся: Евгения оказалась совсем не тем человеком, что он искал. Она не угадывала, что ему нужно в каждую конкретную секунду, а значит – не любила. Он даже пытался сообщать ей о своих потребностях (раз уж она не догадывается), но она все равно не успевала их насыщать. И тогда на место разбитых фантазий о любви пришла злость, которая выглядела как критика. Олег постоянно говорил Евгении, в чем она не такая – не так одевается, готовит, стирает, гладит, занимается любовью, растит сына. И чем больше он говорил ей все это, тем больше она замыкалась в себе и отдалялась от него, что для Олега было невыносимо. И тогда он понял, что для него нет иного выхода, кроме как порвать эту мучительную для него связь.

Свой стыд он прикрыл честными алиментами, бахвальством и ожиданием благодарности с ее стороны. Однако благодарности от Евгении он так и не дождался. Думаю, он сменил еще несколько женщин, может быть, завел еще детей, но так никогда и не был счастлив. Но мы об этом никогда не узнаем, ведь Олег так никогда и не пришел ко мне, это всего лишь мои фантазии.

Итак, пришло время оставить тех, кто не захотел проходить психотерапию, и, наконец, встретиться с настоящими героями этой книги…

Часть 1 Знакомство

Глава 1

Девушка зашла в кабинет и, поздоровавшись с ощутимой нервозностью в голосе, уселась на краешек кресла. Из разговора по телефону я знала, что ее зовут Вероника, и ей 32 года.

Вероника нетерпеливо выслушала все мои вступительные слова и быстро ответила на обычные для первой сессии вопросы: живет одна, мама с папой развелись, когда ей было 4 года, оба проживают в другом городе.

– Расскажите, что вас привело?

– Вообще, мне кажется, у меня нет проблем. Но моя подруга, ваша клиентка, подарила мне деньги на одну консультацию с вами. И я решила, что раз ей нравится, может быть, и у меня получится стать лучшей версией себя. У меня есть два вопроса, которые можно было бы обсудить.

Я расслабилась и выдохнула: нарцисс. Боже, я обожаю нарциссов в терапии! И вот почему:

• во-первых, у меня с ними получается, и это предмет моей особой гордости: многие не могут с ними справиться. Это долгая и непростая работа, которая далеко не каждому по зубам;

• во-вторых, нарциссы – частые гости в моем кабинете, поэтому я уже наизусть знаю, какой путь мы должны пройти, и топаю по нему уверенно и порой нагловато. Нарциссы обычно ценят это, потому что им самим жутко и больно;

• в-третьих, когда железная маска нарциссизма наконец снимается, я неизменно вижу теплое, любопытное, добродушное, чувствительное существо, которое внезапно начинает понимать, что мир полон цветов, и переживает жизнь, как чудо. Конечно, клиенты с другими типами личности тоже радуются жизни в конце терапии, но «излеченный» нарцисс – особая история. Он будто заново рождается…

Я одернула себя. Интуиция – это, конечно, хорошо, но ведь у меня еще нет никаких доказательств того, что передо мной нарцисс. Впрочем, если я все же права, то много говорить мне сегодня не придется. Я устроилась в кресле поудобнее и приготовилась слушать.

Вероника тем временем продолжала.

– Первый вопрос – это работа. Я ищу свое призвание, место, которое подошло бы мне идеально. Но пока не могу найти. Я меняю работу каждые полгода, и каждый раз мне кажется, что я нашла отличное место, а потом понимаю – это не мое. Всякий раз я упираюсь в потолок, мне просто не дают развиваться и расти. Я пытаюсь объяснить начальнику, что работника нужно использовать по полной программе, но в лучшем случае бывает задействовано 40 % моих возможностей. Они, конечно, все уговаривают меня остаться, когда я увольняюсь, но я не готова прозябать без самореализации.