Нарты. Адыгский эпос

Хлестнув Джамидежа, Шауей поскакал к нартам, волоча тушу белоногого кабана.

Завидев Шауея, старый нарт Шужей воскликнул:

— Да продлит твои годы Мазитха, бог лесов! Лишь благодаря тебе белоногий кабан не ушел от нас. Мои глаза стали плохо видеть, я уже не могу охотиться. Будь тхамадой охотников ты, Шауей!

Так сын Канжа Шауей стал тхамадою нартских охотников. Нарты вернулись домой с тушей белоногого кабана.

А юный Пагоко потихоньку-полегоньку дотащил до дому кабанью лопатку, и матери его хватило мяса на шесть-семь лет.

Шауей и неизвестный гость

Шауей всегда говорил нартским всадникам:

— Даже едучи в одиночку, не страшитесь встре титься с врагами, пусть их будет много. Но встретив одинокого всадника, не мешайте ему следовать своим путем, не нападайте на него!

Однажды Шауей во главе большого отряда, отправился в поход. Долго ехали нарты по берегам рек, по горным хребтам, по широким долинам и на скрещении дорог повстречали одинокого всадника. Шауей приветствовал его, как подобает в пути, и, не спросив ни о чем, поскакал дальше.

Но десять нартов из отряда Шауея отстали, погнались за всадником и, настигнув, преградили ему путь.

— Я не трогаю вас, не трогайте и вы меня, — ска зал всадник.

Но нарты лишь теснее окружили его, пытаясь отнять оружие и сорвать богатые доспехи.

— Отпустите меня! Я не сделал вам ничего ху дого, — увещевал десятерых нартов одинокий всадник.

— Не слушайте его! Мы с ним расправимся как следует! — кричали нарты, пытаясь стащить всадника с коня.

Видя, что уговоры бесполезны, всадник вырвался из их рук, одного за другим посбрасывал нартов с коней, а потом привязал к коням поводьями и погнал. Кони помчались, волоча за собою седоков.

Тем временем Шауей со своим отрядом расположился на отдых. Тут нарты заметили, что в их отряде недостает десяти всадников.

— Где же соратники наши? Куда они подева лись? — спрашивали все друг друга.

— Не приключилось ли с ними беды? — встрево жился Шауей. — Я должен разыскать их. Если меня долго не будет, возвращайтесь домой.

Шауей помчался обратно и через некоторое время заметил впереди темное облачко. Приближаясь к нему, Шауей увидел, что это скачет одинокий всадник, а впереди мчатся нартские кони, волоча своих седоков.

— Доброго пути! — крикнул Шауей, нагоняя всад ника.

— Долгих лет жизни! — ответил тот приветствием на приветствие и придержал коня.

— Эти нарты, которых ты гонишь, были в моем отряде. Скажи, чем провинились они перед тобою? — спросил Шауей.

— Ничего чрезмерно худого они не сделали. Но они мешали мне ехать, преграждая дорогу. И я вынуж ден был с ними так поступить.

— Верю, что они виноваты перед тобою, но на этот раз прости их и отпусти ради меня. Кто знает, быть может, мы еще встретимся с тобою и тебе понадобится моя помощь!

— Будь по-твоему, — сказал всадник. — Ради тебя отпущу их.

Освободив нартов, одинокий всадник молча продолжал свой путь. Шауей приказал десятерым нартам присоединиться к отряду, а сам последовал за одиноким всадником и, догнав его, спросил:

— Если не гнушаешься мною, назови себя. Скажи мне — куда и зачем ты едешь.

— Своего имени я не скажу. Придет время — сам узнаешь, как зовут меня, если ты настоящий мужчина. А еду я к Шауею, сыну Канжа, единственному сыну На рибгеи. Если тебе не в тягость, будь моим спутником.

— Сопровождать такого отважного витязя — боль шая честь. Я охотно поеду с тобою, куда захо чешь, — ответил Шауей.

Долго ехали они молча. Когда прибыли к дому Канжа, неизвестный всадник сказал своему спутнику:

— Поди и скажи Шауею, что к нему приехал гость. Если Шауей пожелает принять меня, передай ему, что я намерен гостить у него год. Это одно. Передай ему также, что моему коню каждый день требуется копна сена и мешок кукурузы. А сам я каждый день буду съе дать по одному барану и по одному котлу просяной пасты. Это второе. И третье: мне и моему коню нужны достойные сотрапезники. Если Шауей согласен на все три условия, — я буду его гостем. Если же нет, пусть скажет прямо. Я жду ответа.

Не назвавшись гостю, Шауей вошел в дом и все как есть рассказал своему отцу.

— Что же нам делать, отец? — в заключение спро сил он Канжа. — По правде говоря, мне хочется узнать неизвестного всадника поближе. По всему видно, что витязь — храбрейший из храбрых. Но сможем ли мы вы полнить его условия? Как быть?

Канж подумал и сказал:

— Пригласи его. Этот человек, как видно, наслы шан о твоем мужестве и приехал к тебе неспроста. В нашем селении не найдется нарта, которому бы ты не помог: одному дал табун коней, другому — отару овец. Нарты тебя любят. Они не допустят, чтобы мы опозори лись перед гостем. Если у нас нехватит достатка — по могут нам.

Вернувшись к всаднику, Шауей передал ему, что сын Канжа рад гостю, и проводил в кунацкую, а сам вернулся в дом. Сменив обычные лохмотья на богатую одежду, Шауей пошел в кунацкую.

— Добро пожаловать, мой гость, — приветливо сказал он, пожимая юноше руку. — Нет лучшей ра дости, чем приезд гостя!

— Сын Канжа Шауей, — сказал юноша. — Из вестно ли тебе, чего я желаю, став твоим гостем?