Нарушая правила (СИ)

— Ладно. Не буду, — заставляю себя улыбнуться. — Ни один парень в мире недостоин моей слезинки. Доволен?

Тим удовлетворенно кивает и тянется к моим губам.

Поцелуй помогает мне отогнать плохие мысли.

— Что у нас на ужин? — интересуется парень, когда мы наконец отлипаем друг от друга.

Я встаю с его колен, подхожу к плите и поднимаю крышку сковороды.

— Спагетти с фрикадельками. Ты будешь?

Тим кивает.

— Угу… Покормишь меня? — просит он, подходя к крану, чтобы вымыть руки. И в следующую секунду его лицо приобретает удивленное выражение. — Насекомыш, неужели сегодня у нас будет аперитив?

Проследив за взглядом парня, я снова вспыхиваю. Мы оба смотрим на открытую бутылку, которую притащил Немцев, и бокал с вином.

— Это Фриц принес. Я просила его забрать, но он… Я никак не могла от него избавиться, а он тут расхаживал и все говорил, и говорил… Как будто канализацию прорвало — и не заткнуть его никак.

Проходит несколько долгих секунд, в течение которых Тим хмурится все сильнее.

Боюсь предположить, о чем он сейчас думает.

— Он к тебе приставал?

— Да не то чтобы… — нерешительно мямлю.

— Он прикасался к тебе? — настойчивее спрашивает парень.

Я опускаю взгляд и тихо отвечаю:

— Схватил за волосы. И за руку, когда я пригрозила ему, что вызову полицию, — почему-то, мне стыдно признаваться в том, что я не смогла как следует постоять за себя.

— Тупой ушлепок! Зачем ты вообще впустила его?! — рычит Тим.

Бросившись к окну, он упирает кулаки в подоконник и опускает голову. Его плечи и спина быстро поднимаются и опускаются. До меня доносится звук его беспокойного дыхания.

— Я пошла в комнату за его дурацкими часами, он сам вошел в квартиру. Я пыталась его выдворить! Правда! — я знаю, что не должна оправдываться, но Тима нужно как-то успокоить. И, подойдя со спины, я обвиваю руками его напряженный торс. Парня всего колошматит от злости. — Не психуй, Тим. Он бы ничего мне не сделал. Все же нормально.

— Нормально?! — Тим сбрасывает с себя мои руки и разворачивается лицом. — Ты считаешь нормальным, что этот чмошник вваливается в мой дом и говорит всякие гадости моей девушке?! Я урою этого козла! — рявкает он, глядя перед собой невидящими глазами.

— Тим, не надо! — я опускаю одну ладонь ему на грудь и сжимаю пальцами мягкую ткань футболки, но парень даже не смотрит на меня. — Тим? Ты меня слышишь?

В его расширенных зрачках бушует пламя, на скулах шевелятся желваки — он в бешенстве.

— Слышу, — нервно вздохнув, Тим бросает на меня мрачный взгляд.

— Ты меня пугаешь. О чем ты думаешь?

— Ни о чем, — сжав губы, Тим дергает плечом. — Давай есть.

Ужин еще не остыл, и, торопясь замять тему, я накрываю на стол, а вино, принесенное Фрицем, демонстративно выливаю в раковину. У меня совсем пропал аппетит, но я заставляю себя поесть, хотя бы для вида.

Тим молча опустошает свою тарелку, благодарит меня за ужин и говорит, что хочет принять душ.

Пока он моется, я убираю со стола, а затем проверяю телефон.

От Петровой пришло сообщение.

АНЯ: Привет. Спишь?

Я: Нет ещё.

АНЯ: Ну что ты решила?

Я: Извини, я не поеду к тебе. Давай лучше на выходных в кино сходим?

АНЯ: Ясно… Я так и думала, что ты сольешься.

Я: Ань, я не отказываюсь общаться. Не обижайся…

АНЯ: Да пошла ты…

Последнее сообщение Ани встречаю истерическим смехом.

Нет, ну правда? Чего они все?

Хамят, оскорбляют, обижаются… И главное совершенно непонятно — я-то в чем им виновата?

Странно, но мне даже не обидно. Внутри так пусто, не легко и спокойно, а именно пусто. Словно кто-то там навел порядок и избавился от громоздких и бесполезных вещей, которые не доставляли мне особой радости, а только зря место занимали.

И я решаю укрепить в себе это ощущение.

Стиснув зубы, открываю список контактов и удаляю номера Петровой и Фрица, а также блокирую их в соцсетях. Пусть думают, что хотят. Я больше не собираюсь общаться с лицемерами и не позволю втянуть себя в токсичные отношения, как бы жестоко это не прозвучало.

Единственные люди, мнение которых имеет для меня значение — это Тим и моя семья. И мне этого достаточно.

Следующие пару часов мы проводим перед теликом. Я готовлюсь к контрольной по английскому, а Чемезов смотрит новый выпуск на Ютубе, где он подписан на канал одной семьи, которая путешествует на яхте по морям и океанам. За все это время мы едва обмениваемся парой слов. Тим, как будто бы, не отошел после нашего разговора, и когда мы ложимся спать, я осторожно интересуюсь у него:

— Ты все еще сердишься, да?

Тим поудобнее устраивается на подушке и разворачивается ко мне лицом.

— С чего ты взяла? — апатично спрашивает он.

Я изучаю его лицо. Он выглядит очень хмурым и серьезным.

— Не знаю. Мы, вроде бы, поговорили… Но у меня такое ощущение, что ты злишься.

— Я не сержусь, Дин. Во всяком случае, не на тебя, — устало вздыхает Тим. — Хватит забивать себе голову всякой чепухой.