Нарушая правила (СИ)

— Без разницы, — я пожимаю плечами.

— А из напитков что предпочитаешь?

— Да пофигу.

— Блеск, — усмехается он. — Тебе так легко угодить.

— Ты ошибаешься!

— Милаш, мне кажется, или ты всё-таки немного агрессируешь? — улыбается парень.

Взгляд его зелено-карих глаз развратно скользит по мне. А ямочки на скулах… Это не ямочки, а какие-то Марианские впадины.

— Не-а, тебе не кажется, — говорю я, пытаясь повторить его улыбку.

— Ты из-за того прикола все дуешься, да? — догадывается Тим.

— Пф-ф. Я не дуюсь. С чего ты взял? — стараюсь казаться безразличной.

— Дина, тебя же так зовут?

— Надо же. Ты запомнил целых четыре буквы родного языка, — подначиваю Чемезова.

— Ладно. Слушай, мне жаль, что наше знакомство получилось таким отстойным. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?

— Прекрати быть таким обходительным. Ок?

— Вы в Дубровниках там все такие грубые?

Расплатившись своей картой, Тим передаёт мне ведёрко с кукурузой и стакан с газировкой. Я пробую попкорн.

С карамелью. Мой любимый.

— В Дубовниках, вообще-то. И мы там не грубые, — я не подаю вида, как обескуражена тем, что он попытался вспомнить название моего села. — Если забыл, тогда ты первый начал зубоскалить. Одета я не так, очки у меня, как у мухи.

— Капец, ты злопамятная. А где очки, кстати?

— Я не ношу очки. У меня такое зрение, что я вижу каждый прыщ на твоем смазливом лице.

— Каком-каком лице? — сияя улыбкой, переспрашивает парень.

Блинский блин. Неужели он взял для меня попкорн с сывороткой правды?

— Что? Ты о чем? — схватив горсть воздушной кукурузы, я затыкаю ею рот, собираясь при помощи попкорна фильтровать все, что из него вылетает.

— Ну что, идём? — к нам подходят Аня с Владом.

— Подожди, сколько я тебе должна? — обращаюсь к Тиму.

— Ты о чем? — хмурится тот.

— За это, — указываю взглядом на ведро с попкорном.

— А-а-а, да ну что ты, — отмахивается Чемезов. С него вдруг сходит все самодовольство. Он даже улыбается иначе — искренне и доброжелательно. — Ерунда. Угощайся. Если ещё чего хочешь, только скажи.

— Спасибо. Этого будет достаточно.

В зале почти пусто. Вместе с нами едва ли наберется человек десять. Заняв места в центре, мы с Аней устраиваемся посередине ряда. Чемезов садится слева от меня и сразу же оккупирует подлокотник, ставя свое ведерко с попкорном в специальное отверстие.

— Пересядь, мест много, — я выдергиваю его ведёрко и пихаю им в Тима.

— А мне здесь нравится, — улыбается парень, переставляя попкорн в отверстие с другой стороны.

Я делаю вид, что не слушаю его и перевожу телефон в беззвучный режим. При этом краем глаза замечаю, что Чемезов наблюдает за мной. А потом на протяжении фильма он то и дело наклоняется ко мне, чтобы обсудить сюжет трэшовой картины про зомбиапокалипсис.

Мозги. Мясо. Ужасные зубы покойников…

От так забавно комментирует почти каждый кадр, что я не могу сдержать смех, хотя ненавижу фильмы ужасов. До ужаса ненавижу. А вот Костик с Яном их просто обожают. И так как телевизор дома у нас один, мы постоянно выясняем отношения на этой почве.

— У тебя кожа гусиная. Неужели так страшно? — шепчет Тим на ухо, проводя пальцем по моей руке.

— Это сквозняк, — я дергаю рукой, убирая ее с подлокотника.

Наши плечи соприкасаются. Меня окутывает приятный мужской аромат.

Казалось бы, я уже должна принюхаться к парфюму Чемезова, но всякий раз, когда он наклоняется и что-то говорит, у меня начинает размягчаться серое вещество.

— Хочешь, согрею?

— Нет, — трясу головой, а потом чувствую, как его ладонь нащупывает мою. — Что ты делаешь? — шиплю на парня, напрягая мышцы.

Но Тим меня не отпускает.

Губы парня дергаются в усмешке. И они так близко.

— У тебя ладошка влажная. Ты все-таки боишься, — вкрадчиво произносит он.

Слова Тима заставляют меня оторвать взгляд от его красивой челюсти и губ.

— И ничего она не влажная, — с досадой бормочу я, выдергивая руку. — Это разница температур и, вообще, не мешай мне смотреть, — выпрямившись, сердито пялюсь в экран.

Надеюсь, Тим не поймёт, что он и есть — главная причина моих потных рук, а вовсе не толпа оживших мертвецов.

Карма нашла меня так быстро. Ещё недавно я воротила нос от мокрой ладони Брагина, а теперь сама сижу и потею как последняя недотепа. И единственное мое убежище — инфантильно грубить ему и отвечать колкостями, хватаясь за них, как за спасательный круг.

Продолжая этот молчаливый спич, я с вдруг вижу, как Тим поднимает одну за одной свои длиннющие ноги и кладет их на спинку кресла следующего ряда.

— Ты что делаешь? Так нельзя сидеть! — ворчу на него.

— Да у меня ноги затекли, — жалуется Чемезов.

— И что? Терпи. Есть же правила! — моему возмущению нет предела.

— Так ты всегда следуешь правилам, да? Не любишь нарушать закон, в кино телефон на беззвучный ставишь, — Тим озвучивает свои наблюдения.

— Слушай, ты мне надоел. Мы кино смотрим или что? — сердито бормочу я.