Нарушая приказы

Когда Андрей, по глупости, объяснил причину столь интересной покупки, тот минут пять смеялся. Затем велел графу сесть за один из столиков. Принес кувшин с вином, жареную курочку нашпигованную чесноком и сел рядом.

Андрей налил содержимое в бокал и попробовал. Обычное вино, облегченно вздохнул, опасался, чего уж греха таить, что это кровь. Видя его действия трактирщик вновь рассмеялся.

– Влад III Цепеш никогда не пил человеческую кровь, – заявил он. – Действительно он был человек неуравновешенный со множеством странный идей и привычек. Да и то, что провел в заложниках и удерживался в Стамбуле, вместе с младшим братом четыре года. Его туда отправили еще двенадцатилетним мальчишкой. В наши края он приехал, когда ему шел двадцать первый год. Вел борьбу с боярами за централизованную власть. Вооружил крестьян и горожан, для защиты своих земель от Османской империи. Даже отказался платить султану дань, а когда тот хотел усмирить зарвавшегося князя, заставил отступить вторгшуюся на его земли тридцатитысячную армию во главе с самим султаном Мехмедом II. – трактирщик вздохнул тяжело, сделал глоток из чаши и продолжил, – но Влада III предали. Сделал это Матьяша Корвин – венгерский король(46). Двенадцать лет в тюрьме, а затем вновь Цепеш стал государем Трансильвании. Был убит, пронзенный копьями.

Андрей осушил кубок и посмотрел на трактирщика, тот улыбнулся.

– А, то что Влад пил кровь, – проговорил он, – так это враги его выдумали, чтобы оправдать арест и предательство. Жесток он конечно был, но только к супостатам. Крестьян и горожан ни когда не обижал. Может быть поводом для этой легенды послужила история венгерского рода Баттори, которому принадлежал Цепеш. Ходил слух, лет этак сто назад, племянница Стефана Баттори – Елизавета убивала молодых девушек и пила их кровь…

– Для чего? – поинтересовался эстонец.

– Говорят, что таким образом хотела она омолодиться. Сейчас уже никто не знает – правда это или вымысел.

То, что во время переливания крови от одного человека в другого организм на время омолаживается, но и подхватить заболевание, если кровь не проверенная раз плюнуть, подумал Золотарев. Невольно Андрей улыбнулся. Вспомнилось, что на свете существуют четыре группы крови, о которых люди восемнадцатого века, и даже девятнадцатого еще не знали.

Поблагодарив трактирщика за любопытный рассказ и за прекрасную курочку, нашпигованную чесноком, Андрей поднялся к приятелям.

Архитектор и математик играли в шахматы. Отсутствовал только художник.

– Где Марио? – поинтересовался граф.

– Взял мольберт и ушел в горы. У него возникло желание запечатлеть местный пейзаж.

– Пойду проверю, как он там, – молвил Андрей и прихватив кафтан направился к двери.

Солнечная погода, но в горах немного прохладно. Гордым шагом шел Золотарев по тихим улочкам городка, к предполагаемому пленеру художника. Он не сомневался, что тот отправился к замку, что возвышался на самом краю страшной пропасти в Карпатских горах. Дома в этих краях живописные и трудно встретить точно такие же в других местах Европы.

Узкая дорога вывела Андрея на поляну, с которой отчетливо был виден серый замок с красными остроконечными шпилями, десятками печных труб, с сотней бойниц вместо привычных окон. Посреди лужайки Марио поставил свой мольберт. В руках он держал карандаш, рядом в траве лежала палитра, а за ухом была кисточка.

«Неужели он решил, за один раз нарисовать этот замок, – подумал Андрей, – неужели забыл, что не сегодня, так завтра мы отправляемся в путь? Достаточно было бы грифелем нарисовать контуры картины, а уже потом по приезде в Санкт-Петербург, Москву или какой другой город, написать полноценный пейзаж».

– Воздух тут какой-то странный, – молвил Золотарев подходя к художнику, – словно пропитан какими-то страшными тайнами.

– Я гляжу вы это тоже заметили, граф, – проговорил Сизаре, – и здания и люди какие-то хмурые, неприветливые. Мне тут один из горожан, что встретился по дороге, когда я шел сюда, сказал, что места эти прокляты. Вначале князь Влад Цепеш, – художник не упомянул порядковый номер правителя, – много крови пролил. Потом «ворон"(47) отметился своим предательством, а затем ведьма-графиня, что в жертву своему тщеславию невинных девушек приносила. Еще говорят, что много лет назад жили в этих краях ведьмы и колдуны.

– А ты их пока сюда шел не встретил? – подковырнул Андрей.

– Нет, – на полном серьезе ответил художник. – Если пойти вон в ту сторону, – продолжал художник, и махнул в направлении, чуть левее замка, – это мне трактирщик сказал, – пояснил он, – то можно увидеть лестницу в которой триста ступеней. Благодаря крыше, что нависает над ней, кажется что подниматься приходится по туннелю. Боязно представить, что чувствуют местные жители, когда поднимаются по ней. Ведь свет в конце тоннеля заслоняет могучий дуб.

«Не отсюда ли пошла поговорка: «увидеть свет в конце тоннеля», – подумал Андрей.