Нарушая тишину

В итоге, через сорок минут мы выходим на улицу. Оказывается, Степан Геннадьевич уже побеспокоился за нас о гостинице, как и о водителе, который нас встречает возле аэропорта. Я, откинувшись на заднем сиденье, прикрываю глаза. Усталость в буквальном смысле валит меня с ног, но, вместе с тем, я чувствую внутри какую-то тихую радость, даже несмотря на то, что рядом со мной находится парень, который явно испытывает ко мне полный спектр негативных чувств. Ну и что? Мне с ним детей не крестить. Пусть думает что хочет, – это его дело, а мое… Мое – насладиться поездкой. Ведь в Нью-Йорке я впервые.

Я и сама не замечаю, как засыпаю, сидя в кресле. Просыпаюсь уже возле гостиницы.

– Эй, ты долго еще будешь храпеть? – Максим грубо толкает меня в плечо.

– Господи, да что с тобой?! – округляю глаза, тру место, куда ткнул парень.

– Вставай. Приехали, – бросает он и громко хлопает дверцей.

Я озадаченно провожаю его фигуру, которая быстро исчезает за дверьми гостиницы.

– Вот засранец. Даже багаж не помог донести, – с досадой сжимаю губы и следом поворачиваюсь к водителю. – Спасибо, – с улыбкой благодарю мужчину, который вытащил мне чемодан, и плетусь к зданию.

Как и думала, Максим до сих пор стоит на ресепшене. Бестолочь. Ведь не зря же его отец послал меня с ним. Языка местного он явно не знает…

– В смысле, мой номер занят? – произносит парень на чистом английском, а у меня от изумления вытягивается лицо.

– Извините, – лепечет администратор, глядя на Максима с сожалением, – но произошло недоразумение. Извините.

Я пялюсь на парня с открытым ртом, не в силах осознать, что Степан Геннадьевич обманул меня.

Макс окидывает меня высокомерным взглядом. Вытаскивает телефон из кармана, набирает номер.

– Здравствуйте. Чем я могу вам помочь? – улыбается девушка, приветствуя меня на английском.

– Здравствуйте, – натянуто улыбаюсь в ответ.

– Мы вместе, – перебивает меня Максим.

– Ой, да. Извините, – кивает администратор.

– Алло, пап, – голос Максима звенит негодованием. Я навостряю ушки, хотя парень говорит так громко, что мертвого может поднять. – Что за лажа? Мне сказала админ, что мой номер занят! Ты точно нам с твоей секретаршей отдельные номера заказывал?

Максим замолкает. Стискивает зубы. Внимательно слушает отца, искоса поглядывая в мою сторону.

– Я не хочу, – цедит. – Пап! – возмущается и тут же кладет трубку. – Ненавижу! – шипит и, обдав меня ледяным взглядом, произносит: – Сегодня переночуем в твоем номере.

Я задыхаюсь от его слов. Меня пронимает дрожь, и тело покрывается испариной.

– Нет, – выдыхаю.

– Поверь, мне самому это не в кайф, – произносит презрительно. – А может, у вас имеются свободные номера? – обращается парень уже к администратору.

Та отрицательно качает головой.

– Извините. Сейчас сезон. На номерах бронь.

– Твою мать! – цыкает парень.

– Давай найдем другую гостиницу? Если тебе так противно спать со мной, – предлагаю, морщась.

– Спать с тобой я так и так не буду. Ты не в моем вкусе. Говорил же, – надменно произносит, отчего я заливаюсь краской, понимая, что неправильно сформулировала предложение. – Вы уже закончили? – неожиданно резко переключает свое внимание Максим на администраторшу, которая наблюдает за нашей перепалкой.

– Что? – подпрыгнув от неожиданности, спрашивает та.

– Номер оформляете? Или как? – вздергивает бровь.

– Да. Да, конечно. Извините, – администратор утыкается в наши документы, что-то заполняет, активно стуча пальцами по клавиатуре.

Максим отходит в сторону, максимально увеличивая между нами расстояние. Мне становится некомфортно. Зачем он это делает?! Как будто специально выводит меня из себя. Хочет задеть. Вызвать эмоции.

– Готово, – щебечет администратор, и я, вздрагивая, отвожу от парня взгляд.

Девушка отдаёт нам паспорта, я только протягиваю руку, чтобы взять свой, но Максим меня опережает, забирает оба документа себе.

– Спасибо, – кивает и, резко развернувшись, направляется к лифту.

– Эй! Стой! Подожди меня! – вскидываясь, подхватываю чемодан, бегу вслед за ним. Если мы сейчас разминемся, то я даже в свой номер не смогу попасть. Вот урод!

Максим останавливается у лифта, а я, поскользнувшись на кафельной плитке и не успевая затормозить, лечу в него. Растопыриваю руки в надежде найти в нем опору, и, когда я с пыхтением уже касаюсь его одежды, он просто отходит в сторону. Мои подушечки чиркают по его ветровке, и я со всего маха шлепаюсь вниз, больно ударяясь коленями.

– Ай! Ай! – вскрикиваю.

Но в первые секунды я даже не понимаю, что у меня болит: ноги или самолюбие. Меня душит злость. Я поднимаю на парня глаза, полные ненависти.

– Чего расселась? Устала? Вставай давай, – командует так, как будто я ребенок-неудачник. – Господи! Какая же ты жалкая. Смотреть противно.

И, тут же подтверждая свои слова действиями, отворачивается.

В этот момент двери лифта открываются. Парень заходит внутрь, а я продолжаю сидеть на коленях. Слезы обиды застилают глаза.

– Долго еще будешь пол протирать задницей? – ерничает.

– Девушка, вам помочь?

Слышу позади себя родную речь, выраженную глубоким мужским голосом, и вижу нависающую надо мной тень.