Нарушая все запреты

Первое сообщение мозг взрывает. Но ни ответить, ни опомниться Поля не успевает. Следом прилетает второе:

«Ты красивая, сил нет»

Знает, что нельзя головой крутить, а всё равно не сдерживается. Она крутит. Находит Гаврилу сразу же.

Он стоит в саду не сам – в компании таких же парней-водителей. Говорят о чем-то, смеются тоже. У них своя тусовка. И Гаврила, как и Поля к этой, к той прохладен.

Хмыкает, чуть повернув голову, и скользя взглядом по ней.

Полина готова на жизнь свою спорить: его тешит, что она тут же взялась искать, пусть разумным было бы сделать вид, что ничего не происходит.

Выпитое только что шампанское не спасает – в горле тут же сухо. По телу проносится жар. Им нельзя совсем наглеть. Им вообще наглеть нельзя. Но черт…

«Схожу – проверю»

Ее короткое сообщение улетает. Гаврила отвлекается на него, а Поля возвращается на террасу – взглядом и мыслями.

Как-то так получается, что первым делом – через открытую дверь на папу. И как-то так получается, что он – на неё. Может кажется просто, но будто задумчиво. Полине страшно, чего уж греха таить? Но бояться раньше надо было…

Поэтому она улыбается, салютует пустым бокалом, мысленно повторяя утреннее сдержанное: «С Днем рождения, па», когда дарила купленные на его же деньги запонки и ремень.

Потом поворачивает голову к Варваре…

– Правда голова болит… Пойду прилягу…

Варваре безразлично. Она передергивает плечами, блуждает взглядом по залу. Но это и хорошо. Полина ставит бокал на угол одного из фуршетных столов, идет сквозь зал, стараясь не торопиться.

Маме на ухо шепчет то же, что сказала Варваре.

По коридору – так же. Неспешно. Благородно.

Ступив же на лестницу – ускоряется.

* * *

Комната встречает Полю тишиной и теменью.

Она защелкивает замок, отрезая пространство от гула на первом этаже. Идет быстрым шагом в сторону окна под стук своих же каблуков.

То, что сделает сейчас – ни в какие ворота не лезет. Но и отказаться невозможно. От мысли, что получится прижаться к Гавриле хотя бы на секунду, срывает тормоза.

Подойдя к кровати, Полина нажимает кнопку на пульте. Шторы начинают разъезжаться, пока она окидывает спальню взглядом.

Тут, конечно же, чисто. Но девушка всё равно волнуется.

Подходит к окнам, дергает в сторону тюль, открывает, упирается в подоконник и смотрит вниз…

Дышит часто – очень волнуется.

Улыбается…

Гаврила уже под окном. Смотрит по сторонам, расстегивает пиджак…

Потом – вверх. С такой яркой улыбкой, что даже слепит…

Подмигивает. Сворачивает темную ткань и кладет на траву, а сам…

Прыжок на дерево. Оттуда – по ветке до крыши. На неё – замер на корточках…

Полина тоже замерла, следя. Но он снова улыбается – значит, можно и ей. Выравнивается, идет…

Полина отходит вглубь комнаты, вытирая о ткань платья вспотевшие ладони. Сглатывает, прислушиваясь…

Сдерживает вскрик, прикладывая ладонь к губам, и совсем не сдерживает улыбку, когда Гаврила подтягивается на руках в окно и перебрасывает себя в комнату…

Встает, с улыбкой приближается… Всё так же по-звериному двигается, наверняка видя, какой вызвал в любимых глазах восторг…

Поля сдается без боя. Воевать ей совсем не хочет.

Она только и успевает, что губы раскрыть и по рукам добраться до мужских плеч, чувствуя, как его широкие ладони фиксируют за талию. Вжимают в тело. Заставляют прогнуться, потому что Гаврила давит – лицом и даже грудью.

– Голодный? – Поля спрашивает, оторвавшись, пытается поймать взгляд.

– Ага…

Свою дрожь чувствует, его желание.

– Нужно было еды взять, не подумала, – гладит парня по волосам, журит себя, но как-то неполноценно. Потому что когда Гаврила рот губами закрывает – уже совсем не так стыдно, как на словах.

– Ты всё нужное взяла.

Полина улыбается, услышав ответ через время. Запрокидывает голову, позволяя целовать шею, ключицы, спускаться губами все ниже…

Дрожит сильнее, когда пальцы Гаврилы цепляются за бретельки и снимают их с плеч.

Платье падает так, будто держалось на честном слове. Остается зажатым между телами, но оголяет грудь…

Полину мучает тяжесть внизу живота просто из-за того, как Гаврила смотрит на твердые горошинки ноющих сосков. Он сгорблен и внимателен. Тянется к груди ртом, накрывает, втягивает…

И у Полины весь мир плывет. Шума внизу совсем не слышно. Без разницы, что они в её комнате и где-то там – совсем недалеко – родители, друзья…

Всё без разницы. Ей хочется скорее почувствовать его вес на себе.

Поля тянется к пряжке ремня, расстегивает, вытаскивает полы рубашки, пробирается пальцами под нее, вжимается в твердый горячий живот, чуть царапая, а потом, утолив первую жажду коснуться, дрожащими руками пытается расстегнуть, потому что им нужно быть аккуратными – Гавриле еще к работе возвращаться.

В итоге же рубашку он снимает сам – отстранившись, отпустив, смотря в глаза. Когда Полина – так же в ответ.

Она скатывает платья вниз по бедрам. Переступая через ткань, разворачивается спиной…

Пальцы девушки поддевают ниточки стрингов. Поля тянет их вниз, следя через плечо за Гаврилой, который становится всё более серьезным и всё более возбужденным.