Нарушенная клятва

Нет, это больше напоминало свежий лимонад в самый жаркий день. Бальзам для каждого уголка моей жаждущей облегчения души.

Я нуждалась в большем. Намного большем.

Им придется заплатить.

Я закрыла глаза, теряясь в ушном звоне, визге собственного голоса и отражающихся во мне реакциях множества тел. На картине, нарисованной моими новыми чувствами, сияла каждая чувствительная точка на нападающих.

Раздавить коленные чашечки. Лопнуть яйца. Переломать каждую косточку в позвоночнике от копчика и выше – но осторожно, чтобы не потерять связь.

Он должен был прочувствовать каждый укол моей силы. Если он не ощутит боль, мне не достанется наслаждения.

Вывернуть локти наизнанку. Разломать каждый палец от ногтя до костяшки. Сломать ребра и засунуть осколки в почки.

Ручеек страданий превратился в бурный поток. Он захлестнул меня, приводя в лихорадочное возбуждение.

Где-то в глубине моего сознания вспыхнул ужас, но этого оказалось недостаточно, чтобы меня отвлечь.

Поток прекратился, только когда мужчина потерял сознание, и его разум отключился. Больше от него ничего не добиться. Я свернула ему шею, чтобы разделаться окончательно, и мое сознание сразу же перескочило к следующему.

Еще один, а затем еще и еще. Все быстрее по мере того, как я набирала обороты.

Разорвать сухожилия и связки, сломать кости. Проткнуть органы, вывихнуть суставы.

Каждый дюйм моей кожи покалывало от восхитительного потока агонии. Я смутно ощущала, как рана на моем плече затянулась и плоть разгладилась, как будто ее никогда и не рассекали.

Все то, чего не сумел залечить даже Доминик, исцелилось – я будто заново родилась.

Вот насколько я сильна. Сильнее, чем когда-либо могла себе представить. Сильнее, чем кто-либо мог предположить.

Противники продолжали падать, словно костяшки домино, и волна головокружительного восторга подняла меня на ноги. Мой крик все еще разносился по зданию.

С каждым ударом моего пульса и вздохом моих легких я уничтожала еще одну жизнь.

Пока кроме меня и столпившихся рядом четырех парней не остался только один человек.

В дальнем конце кухни съежилась женщина, дрожащая одновременно от ярости и ужаса. Она попыталась что-то сказать, но лишь начала капать слюной.

Я не хотела знать, что после всего этого обо мне думал человек, чьим экспериментом мы стали. Если я и была монстром, то научилась этому у нее.

Она создала нас, вырастила нас, а затем отправила на убой. Как она смела ожидать взамен чего-то иного?

Мой крик стал еще громче. Кости Энгель начали разлетаться на части – ступни, потом лодыжки, колени, все выше и выше.

Они высекали из нее волны боли, которые подпитывали горящий внутри меня огонь. Теперь он стал чертовски ярким.

Я могла бы захватить весь объект. Я могла бы сровнять с землей целый гребаный город.

Но от ее мучений я получала самое большое удовольствие. Женщина, которая была нам почти как мать, собиралась убить собственных детей.

Ее позвоночник прогнулся назад. Ребра отделились от грудной клетки.

Все те ужасные вещи, что она о нас думала, каждый грязный план убийства, который вынашивала, должны исчезнуть вместе с опустошающей ее разум агонией.

Я разорвала ее сердце надвое, и она упала в лужу крови и мочи.

Крик развернулся в поисках новой цели, и я со вздохом втянула его в себя.

Нет. Ни за что на свете. Мы закончили.

Мы сделали то, что должны были.

Голод требовал еще и еще, и я напряглась всем телом, чтобы его сдержать. Я не позволила бы этому ужасу завладеть мной окончательно.

Звук затих. Я закрыла рот.

Я обнаружила, что стою посреди кровавой бойни. Мышцы дрожали от сдерживаемой силы, а нос наполнился запахом крови.

По всему нашему убежищу были разбросаны искалеченные тела. Их вид вызвал во мне укол стыда и всплеск отвращения, но вены все еще гудели от полученного удовольствия.

Ребята тоже встали, уставившись на бойню: Джейкоб вцепился в край кухонного островка; Зиан опустил плечо, но он снова выглядел как человек; Андреас обнимал Доминика за плечи, пока одно из щупалец залечивало его раненое тело. Распростертый у их ног хранитель лежал неподвижно и безжизненно, но выглядел далеко не так чудовищно, как те смерти, которые учинила я.

Их взгляды метались от изуродованных трупов ко мне, и у меня свело низ живота.

Я спасла нас всех. Я отстояла нашу свободу.

И в глубине души наслаждалась каждой секундой той бойни, которую устроила.

Теперь пришло время узнать, потеряла ли я их окончательно.