Нарушенная клятва

— До свидания, Джон.

Она стояла, не сводя с него взгляда, пока он не сел на лошадь, и лишь потом, ответив на прощальный взмах его руки, повернулась и пошла к дому.

Мистер Бургесс крепко спал, опустив голову на высокий, обтянутый плюшем валик дивана. Стараясь не шуметь, Тилли поднялась к себе в комнатку под самой крышей. И тут, присев на край низкой кровати и глубоко вздохнув, она закрыла лицо руками, а между ее пальцев потекли слезы. Ей уже давно было известно чувство одиночества, но такого она не испытывала никогда. И оно усилилось до предела за последние несколько минут. Этот милый, добрый мальчик принес с собой дух Мэнора, дома, который некогда — так долго! — был и ее домом. Вот это чувство отчаянного, беспредельного одиночества и исторгло из груди Тилли надрывный стон:

— О Марк! Марк! Что же мне делать?..

Глава 7

Ребенок Тилли родился через пять минут после полуночи 27 июня 1853 года. Это был мальчик, и когда Бидди подняла его за ножки и шлепнула по испачканной кровью попке, он заорал так, как заорал бы любой другой мальчишка на его месте — Кэти, поднимавшаяся в это время по лестнице с кувшином горячей воды в руках, чуть не споткнулась.

— Это парень! — крикнула ей мать. — Иди-ка сюда, поставь кувшин и возьми его. Мне надо заняться с Тилли.

Вглядываясь в свете лампы в измученное, покрытое потом лицо молодой женщины, которую она любила, как родную дочь, Бидди негромко сказала:

— Глянь-ка, девуля, у тебя сынок, да такой здоровяк! Лежи спокойно, с тобой все в порядке.

Тилли прикоснулась кончиками пальцев к щечке своего сына, потом закрыла глаза. Да, она устала, она очень устала. То была долгая борьба — почти двое суток, но теперь у нее был сын. У нее с Марком был сын. «О Марк, Марк, знаешь ли ты об этом?» Вместе с ее долгим, глубоким, усталым выдохом, ее живот опал, втянувшись чуть ли не до самого позвоночника.

— Что ты, девочка? Я не расслышала.

— Как ты думаешь, Бидди, он знает?

— Кто, девочка?

— Марк… хозяин.

— Он непременно узнает, девочка. Он узнает. А пока дай-ка я обихожу тебя — и спать. Уж поверь мне, я кое-что понимаю в этих делах — тебе обязательно надо поспать. А этот молодец будет рядом с тобой еще до того, как ты проснешься.

— Спасибо, Бидди. Спасибо.

Тилли едва ощутимо пожала ее руку…

Сквозь маленькое окошко в комнату проникал дневной свет, и в этом свете Тилли увидела, что Бидди протягивает ей ребенка. Она взяла его на руки, и когда он жадно схватил грудь, Бидди сказала:

— Ну вот, теперь ты знаешь, что стала матерью, девуля.

Тилли вгляделась в сына. Она удивилась, увидев, что у него есть волосики, но еще больше удивилась тому, что его личико было почти точной миниатюрной копией лица его отца. Она зачарованно смотрела на крохотную ручонку, тычущуюся ей в грудь — широкую с квадратными пальчиками. Подняв глаза на Бидди, Тилли рассмеялась:

— Если он не слишком изменится, несложно будет определить, кто его отец.

— Это уж точно. Вот и Кэти тоже заметила.

— А он сильно изменится?

— Конечно, изменится — они все меняются. Но все равно остаются такими же. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Нет, не понимаю. — Тилли тихонько засмеялась. — Но я улавливаю ход твоей мысли.

— Тут мистер Джон заезжал.

— Так рано?

— Да уж восьмой час.

— Как дела там, в доме?

— О, все в порядке. Мистер Джон велел как следует ухаживать за тобой. Так уж я постаралась, чтобы все тут шло как надо. Артур возит нас туда и обратно. А через несколько дней, когда тебе полегчает, приедет Бетти, дочка Филлис — она толковая девчонка — и побудет с тобой, пока ты совсем не поправишься.

— А я думала, что она служит в «Редхеде».

— Она ушла. Как отработала уговоренный срок, так и ушла. Ей трудно было готовить. По шестнадцать часов в день — это было многовато для нее. Взрослому-то ладно, а то ведь ей всего-то десять лет от роду. Ноги у нее распухли, что твои свиные окорока. Мистер Джон сказал, мол, я могу взять ее на кухню — пускай понемножку присматривается…

Позже, когда день уже был в разгаре, Тилли услышала приглушенный стук в дверь. Однако Бидди, вскоре поднявшись к ней, ни словом не обмолвилась о посетителе, и Тилли спросила сама:

— Кто это заходил?

— Да так, какая-то девушка. Похоже, ошиблась домом.

— Ошиблась домом? Что, она приходила наниматься?

— Нет-нет, — ответила Бидди через плечо, возясь у рукомойника, подвешенного в углу, под стропилами. — По всему видать, барышня из благородных — приезжала верхом.

— А кого она искала?

— Каких-то… каких-то Смитов.

Тилли недоуменно подняла брови:

— Смитов? Но ведь здесь поблизости нет никаких Смитов, во всяком случае, таких, к которым бы приезжали знатные гости. И они не жили бы в таком домике, как этот, согласись, Бидди. Так что давай, говори, кто это был?

Бидди повернулась к ней:

— Так я ведь уже сказала. Молодая барышня верхом — это сущая правда, как и то, что я стою тут; только она ошиблась домом. Ты что, не веришь мне?

— Как-то странно это все, — покачала головой Тилли.