Нарушенное время Марса

Неприятный, хриплый голос мистера Котта резанул слух мальчика, и он ничего не понял. Потом что-то сказал Дорин Андертон, затем Джек. Их голоса слились в сплошной хаос и мальчик заткнул уши руками. Вдруг, без всякого предупреждения, мистер Котт пулей пронесся через комнату и совершенно исчез.

Куда он ушел? Во всяком случае, куда бы мальчик ни посмотрел, он нигде не мог его найти. Он начал дрожать от страха, желая знать, что будет дальше. К своему удивлению, он увидел, как мистер Котт появился в комнате, где готовили пищу, там он разговаривал с темной фигурой.

Темный силуэт с неторопливой грацией соскользнул с высокой табуретки, плавно пересек комнату и взял склянку из шкафчика. Завороженный скользящими движениями мужчины, Манфред смотрел прямо на него, и в этот момент темный человек оглянулся и поймал на себе его взгляд.

— Ты должен умереть, — сказал темный мужчина голосом, доносившимся как бы издалека. — Потом снова родишься. Ты понимаешь, малыш? Для такого, как ты, ничего не существует, так как природа где-то ошиблась, и ты не можешь ни видеть, ни слышать, ни осязать. Никто тебе не поможет. Ты понимаешь, малыш?

— Да, — ответил Манфред.

Темная фигура плавно склонилась к раковине, положила немного порошка в стакан, налила воды и подала его мистеру Котту, который выпил его, не переставая что-то говорить. Как прекрасна была темная фигура! «Почему я не похож на него?» — думал Манфред. Никто до сих пор не выглядел таким красивым, как темный мужчина.

Недолгое взаимопонимание, контакт с похожим на тень человеком резко прервался. Между ними прошла Дорин Андертон, появившаяся в кухне, и стала говорить высоким голосом.

Снова Манфред заткнул уши руками, но не мог избавиться от звуков.

Он заглянул в будущее, стараясь убежать от шума. Там он избавился от звуков и неприятных, смутных исчезновений и появлений.

Впереди лежала тропинка в горах. Небо над головой было зловещим и красным, а потом он увидел какие-то точечки. Они росли и приближались, превращаясь в гигантские пятна. Какие-то предметы густо падали на них мужчины с неестественными мыслями. Они ударялись о землю и разбрызгивались в разные стороны. Они нарисовали линии, а потом появились огромные агрегаты, похожие на слизняков, совсем без мыслей и принялись копать.

Он увидел огромную, как весь мир, дыру, земля растворилась, стала темной, пустой, нереальной… Мужчины один за другим попрыгали в дыру, пока никого не осталось. Он остался один и осторожно заглянул в дыру. На дне, в бездне, как будто освобождаясь, раскатывались переплетенные создания. Они, подобно змеям, тянулись вверх, увеличивались и увеличивали интенсивность окраски.

«Я — снова среди вас, — подумал Манфред. — Еще раз».

— Он пробыл в AM-WEB дольше любого из нас. Он уже был здесь, когда мы только приехали. Он очень стар.

— Ему нравится это.

— Кто знает? Он не может ходить и питаться самостоятельно. Записи были утеряны в этом пожаре. Возможно, ему двести лет. Они ампутировали ему конечности и, конечно же, удалили большинство внутренних органов. Он жалуется главным образом на сенную лихорадку.

"Нет, — подумал Манфред. — Я не могу вынести этого, мой нос горит. Я не могу дышать. Неужели это и есть начало жизни, обещанной фигурой, похожей на тень? Новое начало, где я буду другим и кто-нибудь поможет мне?

— Пожалуйста, помогите мне, — просил он. — Мне кто-нибудь нужен, любой. Я не могу ждать здесь целую вечность, это должно произойти вскоре или пусть вовсе не происходит. Если этого не случится — я вырасту, стану огромной, мировой дырой и она сожрет все.

Дыра под AM-WEB ждала, чтобы поглотить всех живущих или когда-либо живших. Она ждала, чтобы охватить всех и все. И только Манфред Стинер сдерживал ее.

Поставив на стол пустой стакан, Джек Болен почувствовал, как каждая часть тела вернулась на свое место.

— У нас кончилась водка, — с трудом проговорил он, обращаясь к сидевшей рядом девушке.

Дорин ответила ему быстрым шепотом:

— Ты должен помнить, Джек: у тебя есть друзья. Я — твой друг, звонил доктор Глоб — он тоже твой друг. — Она обеспокоено посмотрела ему в лицо.

— Тебе не становится плохо?

— Ради Бога, — заорал Арни. — Я хочу услышать, как идут дела, Джек.

Не мог бы ты показать мне что-нибудь? — Он с зависть смотрел на них, Дорин незаметно отодвинулась от Джека. — Неужели вы собираетесь все время только обниматься и шептаться? Я чувствую себя нехорошо. — Он покинул их и ушел в кухню.

Наклонившись к Джеку так близко, что их губы почти соприкасались Дорин прошептала:

— Я люблю тебя.

Он попытался улыбнуться ей в ответ. Но его лицо свело судорогой и ему не удалось этого сделать.

— Спасибо, — сказал он, желая, чтобы она поняла, как много для него значило ее признание. Он поцеловал ее в губы, горячие, податливые, они обещали все, чего бы он ни пожелал, ничего не требуя взамен.

Ее глаза наполнились слезами, и она сказала:

— Я чувствую, как ты снова ускользаешь в себя и все дальше и дальше.

— Нет, — возразил он. — Со мной все в порядке. Но он понимал, что говорил неправду.

— Габл, габл, — сказала девушка.