Нарушенные клятвы

Но все это заглушается напоминанием о существовании Ника. Сразу после того, как он исчез, я попыталась сохранить воспоминания, которые у меня были о нем. Я прокручивала их в уме, как любимый фильм, останавливаясь на лучших частях. Искала какое-нибудь предупреждение, какую-нибудь подсказку, что у нас не будет счастливого конца, на который я надеялась. В конце концов, заново переживать все это было слишком больно. Я с удивлением осознала, что до сих пор прекрасно помню все это, спустя годы после того, как перестала их проигрывать.

Окружающий меня шум заглушает звук его приближения. Я вздрагиваю, когда Алекс внезапно снова появляется передо мной. Он устраивается поудобнее на табурете, бросая на поднос еще марлю и бутылочку с раствором.

Теперь, когда мы одни, между нами другая энергия.

— Майкл пошел мне за содовой. — Я объясняю, хотя он не спрашивал.

— Он брезгливый?

— Немного. Он юрист.

Губы Алекса подергиваются, когда он чем-то смазывает мою руку, отчего кожу покалывает.

— Черт возьми, какое это имеет отношение к слабому желудку?

— Думаю, никакое. Просто… он в основном просматривает документы.

— Как скажешь.

— Так… у тебя все было хорошо? — Неловко спрашиваю я.

Я нахожусь в этом неуютном периоде жизни, где прошло слишком много времени, чтобы выпалить что-то потрясающее в качестве аргумента. Но у меня было слишком мало времени, чтобы полностью смириться с появлением Алекса. Чтобы обдумать, что я должна говорить, а чего не должна.

Все веселье исчезло с лица Алекса. Он кажется напряженным и на взводе, и понятно почему.

У нас есть один общий знакомый.

Он ждет, когда я спрошу о Нике, и я не уверена, стоит ли мне это делать. Что не даст мне спокойно жить дальше — радостное известие о том, что он женат и у него есть дети, или то, что я никогда не узнаю, что с ним случилось после того, как он исчез?

— Я у меня все хорошо.

— Ты действительно перевелся в Гарвард?

— Нет.

Все в его ответе удивляет меня. Если это была ложь, я ожидала, что он будет придерживаться ее. Теперь мне интересно, почему он солгал. Почему признал, что это была ложь.

Моя рука онемела. Я едва замечаю боль, когда Алекс зашивает мою кожу, больше сосредоточенная на анализе любой малейшей перемены в выражении его лица. В ожидании каких-либо дальнейших объяснений.

Между его глазами образуется крошечная морщинка, когда он обрезает нитку и намазывает мазью три стежка.

— Это был несчастный случай, Лайла?

Я моргаю. Требуется минута, чтобы его слова осмыслились и обрели смысл.

— Ты думаешь, я нарочно порезалась?

— Ты нарочно порезалась?

Я и забыла, какой Алекс прямолинейный. Прямо как…

Я снова обрываю себя.

— Нет. Я резала, и нож соскользнул. Я устала и плохо спала, и я просто… все в порядке.

Майкл возвращается с моей содовой.

— Держи. — Он протягивает мне банку холодной воды и целует меня в висок, останавливаясь рядом с кроватью, на которой я сижу.

— Спасибо. — Я выдавливаю слабую улыбку.

Алекс внимательно наблюдает за нашим общением. Мне неловко. Есть и другие вопросы, которые я хочу ему задать, и я одновременно благодарна и обижена, что повторное появление Майкла мешает мне сделать это.

Наконец, он наклоняется к моей руке и заканчивает наматывать марлю на порез. Он встает и сдергивает перчатки.

— Швы рассосутся сами по себе. Меняй повязку один раз в день и не промокай руку слишком часто. При появлении отеков или изменении цвета обратись за помощью. В противном случае, все будет хорошо.

Майкл протягивает руку.

— Большое вам спасибо, доктор.

Алекс колеблется, прежде чем пожать ее. Майкл, кажется, этого не замечает.

— Береги себя, Лайла.

Затем он уходит. Я остаюсь, уставившись на серую полосатую занавеску.

Моя рука больше не болит, но сердце сжимается, как будто я порезала его.

ГЛАВА 3

ЛАЙЛА

Когда я просыпаюсь, у меня такое ощущение, что в глаза насыпали песка, пока я спала. Я не уверена, что вообще спала. Я ворочалась всю ночь после того, как Майкл привез меня обратно в мою квартиру. Он предложил остаться со мной, но его лицо приобрело зеленоватый оттенок, когда мы вошли на кухню. Это действительно было похоже на место преступления.

Я натянула пару резиновых перчаток и пыталась убраться, как только он ушел, потом легла спать и всю ночь смотрела в потолок.

Это случайное совпадение, что Алекс Иванов стал врачом. Он работает в ближайшей больнице и оказался на дежурстве прошлой ночью. Я давным-давно перестала верить в судьбу. Я пережила столько всего, что не хочу думать, что мне суждено.

Однако любопытство — это постоянное раздражение.

Оно покалывает мою кожу и прерывает каждую мысль.

Я так и не разобралась с Ником. Я давно примирилась с этим фактом, потому что у меня не было другого выбора. Он исчез, не сказав ни слова, и его лучший друг исчез вместе с ним. Их просто не стало в середине семестра и он просто… исчез.

Задавать вопросы было некому.

До сих пор.