Нарушенный обет

Миссис Маккормак довела Шелли до спальни, помогла ей лечь в постель и тут же вызвала местного врача. К счастью, тот оказался не на вызове, поэтому пришел очень быстро и сразу же поднялся к роженице. После внимательного осмотра Шелли он вышел в коридор и сказал с волнением ожидающей его миссис Маккормак:

— Роды предстоят тяжелые. И времени на то, чтобы ждать «скорую», у нас нет. Следовало бы сообщить мистеру Лонгвуду, что ситуация довольно сложная. Где он сейчас?

— Улетел по делам во Францию.

— Плохо. С ним можно как-нибудь связаться?

— Он оставил телефон отеля, где остановится, — ответила тетя Стивена. — Но удастся ли застать его там сейчас, я не знаю. В любом случае, я попробую дозвониться.

Однако на ее звонок в отеле ответили, что мистер Лонгвуд у них еще не появлялся, хотя номер ему забронирован. Бледная от растерянности и переживаний миссис Маккормак опустилась на диван в гостиной, со страхом прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху, — торопливым шагам врача, лязгу металлических инструментов и стонам Шелли, постоянно зовущей мужа...

Ровно в десять к ним присоединился другой звук — звук открываемой ключом двери. А через пару минут на пороге гостиной стоял хозяин дома собственной персоной.

— Боже мой, Стив! — пронзительно воскликнула миссис Маккормак. — Как хорошо, что ты здесь!

— С трудом добрался до дому из-за снежных заносов. Пришлось отложить поездку, так как оказалось, что не все документы готовы, — объяснил он свое неожиданное появление и, вглядевшись в испуганное лицо тети, встревожился: — Что-то случилось? Почему ты здесь так задержалась?

— Ох, там Шелли... — Миссис Маккормак замолчала. Она никак не могла найти подходящих слов, чтобы рассказать о происшедшем.

— Что случилось?! Говори немедленно! — Стивен за одно мгновение пересек гостиную и теперь стоял перед тетей.

— У Шелли... у нее преждевременные роды, — выдавила из себя пожилая женщина.

— К-как преждевременные роды? — запинаясь, произнес Стивен и растерянным взглядом обвел гостиную, как будто ища подтверждения услышанному у стен и потолка.

— Доктор сказал, что положение тяжелое, но... — Он не стал слушать дальше. Швырнул папку с документами на журнальный столик, смахнув на пол хрустальную вазу, оттолкнул тетю и, не обращая внимания на ее крики «Подожди!», бросился сломя голову вверх по лестнице.

Но на середине вдруг замер в нерешительности — и в это мгновение из-за закрытой двери спальни раздался пронзительный детский плач. Плач, возвещающий о том, что все в порядке, что маленькая семья Лонгвуд увеличилась еще на одного человека.

Миссис Маккормак, женщина чувствительная, к тому искренне любившая детей, тут же залилась слезами радости. И невзирая на преклонный возраст, побежала к племяннику, чтобы первой поздравить его с отцовством. Затем на пороге спальни появился улыбающийся врач.

— Поздравляю вас, мистер Лонгвуд, — сказал он, увидев Стивена. — У вас родилась дочь.

— Спасибо. Мне можно к жене? Как она себя чувствует? — спросил тот.

— Отлично, — заверил его врач. — Мои опасения, к счастью, не подтвердились. Ребенок тоже чувствует себя хорошо. Девочка просто красавица. Вся в маму.

И только два человека на свете — местный врач и миссис Маккормак — стали свидетелями того, как плакал от счастья Стивен Лонгвуд. Опустившись на ступеньки, он улыбался и вытирал слезы тыльной стороной ладони. А вскоре он уже сидел рядом с Шелли и любовался дочкой.

— Доктор сказал, что наша Молли родилась в срок, — тихим голосом сказала ему жена. — Так что зачали мы ее не в ярости и ненависти, а в любви — в нашу первую ночь в Шотландии.

Стивен посмотрел на Шелли. Затем склонился к ней и наконец-то произнес те самые слова, которые так долго прятал в глубине своего сердца:

— Шелли, я люблю тебя. Я полюбил тебя с первого взгляда еще там, в Швейцарии. Поэтому наш ребенок, когда бы он ни был зачат, ощутил ее с первой секунды своего зарождения.

Шелли зажмурилась и замотала головой. А когда открыла глаза, то с недоверием посмотрела на мужа.

— Я сплю, да? И вижу сон?

— Нет, любимая моя. Ты когда-нибудь сможешь простить своего недалекого и жестокого мужа за всю боль, которую он причинил тебе? И сможешь ли полюбить меня, если я докажу, с какой огромной и бесконечной любовью, пылкой страстью и нежным благоговением я отношусь к тебе? Как боюсь тебя...

Он не договорил, потому что Шелли отняла его за шею и поцеловала. А когда она отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза, Стивен вздрогнул и почувствовал, как слезы счастья снова потекли по его щеке, потому что взгляд жены был полон любви, о которой он так мечтал. И которую наконец-то обрел.

Шелли счастливо вздохнула и с улыбкой спросила:

— Не совсем обычный медовый месяц, не правда ли?

Стивен приоткрыл глаза. Предзакатное альпийское солнце заливало розоватыми лучами уютную спальню на втором этаже его швейцарского домика. Они провели чудесный день вместе — катались на лыжах, пили шампанское в местном ресторане. А затем вернулись пораньше домой, чтобы заняться тем, что доставляло им ни с чем не сравнимое удовольствие...