Нарушитель спокойствия

– Я не понимаю, – сказала она мужу в телефонную трубку. – Почему ты не сможешь прийти домой?

И тревожно оглянулась на их сына, который сидел на ковре и грыз яблоко, поглощенный вечерним выпуском новостей Си-би-эс.

– Что? – переспросила она. – Я тебя плохо слышу. Что ты сказал?.. Погоди, я сейчас перейду в спальню.

Растянув телефонный шнур и очутившись за двумя закрытыми дверями, она продолжила:

– Теперь порядок, Джон. Давай начнем сначала. Где ты сейчас находишься? В Ла-Гуардии{1}?

– Слава богу, нет. Я наконец-то выбрался из тамошнего бардака. Два часа круги описывал, прежде чем удалось взять такси. Как назло, мне попался один из этих несносных болтунов, который…

– Ты что, пьян?

– Ты дашь мне закончить? Нет, я не пьян. Я выпил, это верно, однако я не пьян. Знаешь, сколько раз мне удалось нормально поспать в Чикаго? За всю эту неделю? Ни единого раза. От силы пару часов за ночь, а в последнюю ночь вообще глаз не сомкнул. Ты, конечно, мне не веришь? Ты никогда не верила правде.

– Скажи мне только, откуда ты звонишь.

– Да я и сам точно не знаю: я в какой-то телефонной будке, рядом с Центральным вокзалом. Кажется, в «Билтморе». Нет, погоди – это «Коммодор»{2}. Я застрял в баре «Коммодора».

– Но, дорогой, это же совсем недалеко от дома. Тебе нужно всего лишь…

– Проклятье, почему ты меня не слушаешь? Я ведь только что сказал, что не смогу прийти домой.

Она скорчилась на краю широкой постели, упираясь локтями в колени и крепко сжимая трубку обеими руками.

– Почему? – спросила она.

– Боже мой, да по сотне разных причин. Если начну их все перечислять, то никогда не закончу. Во-первых, я забыл купить подарок для Томми.

– Брось, Джон, это же нелепо. Ему уже десять лет, и совсем не обязательно привозить подарок всякий раз, когда ты…

– Ладно, тогда послушай вот что: на совещании в Чикаго я познакомился с девчонкой-пиарщицей из одной алкогольной фирмы, а потом мы с ней пять раз трахались в «Палмер-Хаусе». Что ты думаешь об этом?

Подобные новости доходили до нее не впервые – с девчонками он путался частенько, – но это был первый случай, когда он высказался напрямик, под стать бравирующему подростку, который пытается шокировать свою маму. Она хотела ответить: «А что, по-твоему, я должна об этом думать?» – но промолчала, не доверяя собственному голосу: если тот прозвучит уязвленно, это будет ошибкой, а если сухо и сдержанно, будет еще хуже. К счастью, он недолго ждал ее ответа и продолжил:

– Сказать, что об этом думаю я? В самолете на обратном пути я то и дело поглядывал на свою льготную кредитку от авиакомпании. Знаешь, что мне хочется сделать с этой карточкой всякий раз, когда на меня находит такое настроение? Мне хочется послать все к чертям. Сесть в большую серебристую птицу и улететь в какое-нибудь место типа Рио, а там валяться под солнцем, пить и ничего не делать, абсолютно ничего не делать…

– Джон, я не собираюсь все это выслушивать. Просто скажи мне, почему ты не придешь домой.

– Ты в самом деле хочешь это знать, дорогая? Потому что я боюсь не сдержаться и убить тебя, вот почему. Убить вас обоих.

Пол Борг, как и сын Уайлдеров, в это время смотрел новости по каналу Си-би-эс. Он чертыхнулся, услышав телефонный звонок, потому что Эрик Севарейд как раз начал анализировать шансы сенатора Кеннеди обойти на выборах вице-президента Никсона{3}.

– Я возьму трубку, – донесся голос его жены из шипяще-скворчащей кухни.

– Нет-нет, все в порядке. Я отвечу сам.

Иногда клиенты звонили ему домой и в таких срочных случаях предпочитали обходиться без лишних приветственных церемоний. Но этот звонок был не от клиента.

– А, – сказал он. – Привет, Дженис.

– Пол, извини, если оторвала тебя от ужина, но я очень беспокоюсь из-за Джона…

Он выслушал рассказ Дженис, прерывая его вопросами, и этих уточняющих вопросов оказалось достаточно, чтобы выманить из кухни жену, которая медленно пересекла комнату, выключила телевизор и подошла почти вплотную к телефону, изумленно округляя глаза. Когда он переспросил: «…боишься, что он может тебя убить?» – щеки жены порозовели и она, инстинктивно вскинув руку, прижала пальцы к своим губам.

– Да, конечно, я сделаю все, что в моих силах, Дженис. Я сейчас же отправлюсь туда и – для начала – просто с ним побеседую, попытаюсь выяснить, в чем проблема. А ты не паникуй и постарайся успокоиться, хорошо? Я приеду к тебе так скоро, как только смогу… О’кей, Дженис.

– О боже! – ахнула его жена, когда он положил трубку.

– Где мой галстук?

Она отыскала галстук и достала из стенного шкафа его пальто с такой поспешностью, что металлическая вешалка брякнулась на пол.

– Он что, и вправду грозился ее убить? – Жена прямо-таки сияла от возбуждения и любопытства.

– Ради бога, Натали. Нет, конечно же, это не было настоящей угрозой. Судя по всему, у него что-то вроде нервного или эмоционального… Когда вернусь, я все тебе расскажу.

Он захлопнул за собой дверь, но жена тут же вновь ее открыла и прошла за ним полпути до лифта:

– Пол, а что с ужином?