Нарушители

— Средний день — середина недели? — уточнил Рауль. — У вас тоже по седмицам считают, я уже заметил — как и у нас...

— Нет, он Средний — потому что срединный… Он главный. В этот день никто не работает, только рабы и слуги. А казни ослушников делают публичными, чтобы больше людей увидело. В назидание...

— Стало быть, времени мало. Собирайся, Таэни — придется поехать прямо сейчас...

***

Для Таэни вход в здание Гильдии, естественно, был воспрещен. Она забралась поглубже в повозку, уселась на пол. Давно она не попадала в Далиар, ох, давно. Конечно, с Раулем не так страшно, но всё равно… лучше лишний раз не высовываться. Хотя все равно интересно. Она потихонечку отодвинула ткань, которой была обтянута верхняя часть повозки, и посмотрела в щелку.

Старая площадь перед магистратом выглядела, как и всегда, опрятно. Тщательно выметенные камни мостовой, по правую руку — «Три таверны», там по утреннему времени, наверное, пока что пусто. Если взглянуть прямо — четыре разноцветных дома, стоящих настолько плотно друг к другу, что между ними и кошка не проскочит. Таэни помнила, что площадь может быть другой, веселой и праздничной. А сейчас — тоска. Народу никого, капает мелкий дождь, под козырьком у таверны «Ласковая» скучает дворник, которому положено прибирать конский навоз… нет ему занятия, экипажей на площади всего два — Рауля, да одноконный, легкий, немного поодаль. Из второй таверны, «Оглобли», вышла женщина, по виду — прислуга, коротковолосая, в бесформенном платье и маленькой шапочке-ченке на волосах. Принялась вытряхивать скатерть… неряха! Нет бы, за дом зашла… В «Оглоблю» вошли двое мужчин, женщина поспешно свернула скатерть и поспешила за ними следом. Третья таверна, «Хомяки в колесе», была заперта снаружи на тяжелый замок. Впрочем, вспомнила Таэни, доктор Николт говорил, что кормят в «Хомяках» отвратно, а хозяйка, Маха — жуткая сплетница, поэтому ходят в эту таверну только дураки-приезжие.

Через полчаса Таэни стала беспокоиться. Рауля всё не было. Площадь между тем потихонечку оживала — проехал экипаж кого-то из свиты Дома Высочайших, прошла группа женщин… А когда Таэни начала уже волноваться всерьез, появился, наконец, Рауль.

— Где ты там?

Он огляделся — нету свидетелей? Нету... отлично... заглянул в повозку к Таэни.

— Выбирайся поближе... Начать с хорошего или с плохого?

— С плохого, — мужественно ответила Таэни. — Долго как… я аж испугалась…

— С плохого? Ну ладно. Значит, так: продать ослушников и бунтарей отказались наотрез. Никакие деньги не помогли.

Рауль посмотрел на Таэни — как ей эта новость? Таэни тяжело вздохнула, но промолчала.

— Теперь о хорошем. Частичная польза все же есть. Обычных смертников я покупаю: тех, чей срок будет на днях, уже не убьют — будут держать, пока не заберу. И так я могу делать впредь.

— Это хорошая новость, на самом деле хорошая… Рауль, поехали отсюда, по дороге поговорим, — попросила Таэни. — Чем дальше, тем лучше, — добавила она еле слышно.

В магистрат она сто раз ездила с доктором. Не впервой ей было сидеть вот так, скорчившись, на полу повозки, и ждать… правда, у доктора не было столько денег, сколько у Рауля, но Таэни отлично знала, чем могут закончиться благие начинания.

— Рауль, а может, доедем до моего бывшего дома? — спросила она. — Я не была там много лет, а это близко.

— Поедем, если недалеко.

Повозка двинулась; говорить теперь приходилось громче, чтобы Таэни расслышала.

— Кстати, Таэни, прости за вопрос... Как именно у вас казнят?

Таэни перебралась к нему поближе, но рядом, понятное дело, не села.

— Чаще всего вешают и топят. Это эльфов. Людей очень редко казнят, и не при всех. Говорят, что душегубов сжигают живьем, но я такого ни разу не видала. А топят… — Таэни передернуло. — Топят на площади, там чаша каменная стоит, большая… В нее воду из Ока добавляют, как милость…

— Не так уж плохо, — проговорил Рауль, глядя не на Таэни — вперед, на мощеную улицу. — Есть шанс... Хотя лучше до этого не доводить. А тела? Куда девают тела?

— Не знаю, — Таэни задумалась. — Наверное, хоронят где-нибудь.

— Да уж, придется хитрить... Ну ладно, разберемся. А что сейчас в твоем бывшем доме? Мы просто посмотреть едем, или там живет кто-то из твоих знакомых? Ты дорогу-то показывай, я же не знаю, куда...

— Направо, в проулок… Осторожно, стену повозкой не заденьте!.. А после проулка налево и уже почти доехали. Там никто не живет. Давно уже. Дом очень старый, да и стоит неудачно. Он, наверное, разрушился совсем…

— Легко сказать, не заденьте! Я с этим рыдваном и так еле справляюсь... — Рауль придержал коней. — О, кажется, вот он, тот дом... Это здесь вы жили с доктором Николтом?

— Да, — Таэни вышла из повозки. — Я не пойду внутрь, просто постою тут немножко… Я скучаю по нему… И по дому тоже скучаю. Не хочу заходить — чтобы потом не было больно.

Про то, что заходить опасно, Таэни промолчала. Доктор Николт был вовсе не так прост, как казалось людям, его окружавшим, и постороннего человека, вошедшего в дом, вполне могли поджидать интересные сюрпризы.