Нарушители спокойствия (рассказы)

Что ж, наше совместное времяпрепровождение подходит к концу. Сделала ли эта маленькая подборка веселых фантазий тебя лучше? Стал ли ты добрее к маленьким старушкам и людям в инвалидных колясках?. Бережешь ли ты окружающую среду и отдашь ли теперь предпочтение музыке более высокого класса?

Слушай: в истории письменности, пожалуй, всего около сотни книг, которые можно по-настоящему назвать «важными». Поскольку они изменили сознание и привычки людей, привнесли свет и разум в их темное и невежественное существование. Ну, может быть, таких книг сто пятьдесят, максимум. Ты не найдешь в них ничего более важного, чем размышления

Трактаты Конфуция; «Республика» Платона; «Сумма теологии» Фомы Аквинского; «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса; Паскаль, Декарт, Спиноза; Торо, Дарвин, Гегель и Кант. «Хижина дяди Тома» и «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый».

Мои же истории были написаны, чтобы развлечь, рассказать историю и вызвать быструю реакцию. Если в них и есть какие-то жизненные уроки, то нужно очень постараться, включив воображение, чтобы извлечь их.

Отправляйся в следующее космическое приключение. Это остросюжетная психодрама о парне, настолько поглощенном жаждой мести, что он забыл предостережение Шекспира: «Не разжигай огонь в печи для своего врага так сильно, чтобы он опалил тебя самого».

Итак, эта история о том, что, когда огонь в твоих внутренностях берет верх над рациональным спокойствием в твоем мозгу, ты готов ступить на скользкий путь, не задумываясь о последствиях. Конечно, все мы слепые и глупые, оступаемся и скользим большую часть своей жизни. Но, все же, старайся трезво оценивать последствия! Когда ты — порождение необузданных эмоций, ведешь себя так же предсказуемо, как дохлая лягушачья лапка, если через нее пропустить электрический ток, ты неизбежно станешь чьим-то орудием, тобой воспользуются в своих интересах. Сохраняй бдительность, будь внимателен, только так ты можешь надеяться оставаться охотником, а не оказаться добычей, которую выследили и в конце концов поймали в ловушку. Это все, что я могу тебе посоветовать, в такой поздний час.

Налобный фонарь Клейборна вновь высветил отпечаток. В свете фонаря он был едва заметен, но все же различим, — характерный отпечаток огромной трехпалой ступни. Ошибиться было не возможно.

Клейборн глубоко вздохнул, и пластиковый воздушный мешок на его дыхательной маске втянулся внутрь. Он медленно выдохнул, наблюдая, как ромбовидный мешок снова расширяется.

Ему безумно захотелось закурить, но это было невозможно. Для этого нужно было снять этот замечательный скафандр, но тогда даже если б ему и удалось, держась за него, не улететь моментально в космос с этого крошечного планетоида из-за его слабой гравитации, то он моментально бы умер в его атмосфере не пригодной для дыхания.

Чесалась спина, и он чесался, но свободные складки скафандра (идеального во всех других отношениях) не давали ему почувствовать никакого облегчения.