Нарушители спокойствия (рассказы)

— Теперь я свободен, мне позволено существовать среди людей во времена, когда мой вид считается легендой, и, таким образом, я могу жить интересной, новой жизнью, моя благодарность не знает границ, как не знали границ мои ненависть и гнев. Теперь мне больше не нужно выступать в роли демона, теперь я могу быть таким ифритом, о котором говорил учитель Иеремия бен Элиазар в псалме XLI. За последние три дня я многое увидел в этом мире. А как люди проводят время! Я нахожу это самым приятным, по мне так это просто прелесть. Скорость, блеск, освещение. Несравненный дом Лены! Вам нравится баскетбол?

— Но как? Как тебе это удалось, Конни? Как? Ведь никто не мог вытащить его оттуда…

Конни взяла Дэнни за руку и повела к пятиметровой высоты дверям:

— Можно нам войти в твою квартиру, Масуд?

Джинн сделал приглашающий жест и поклонился так низко, что его голова оказалась на уровне талии Дэнни, когда они с Конни проходили мимо.

Они вошли в покои джинна, и им показалось, что они перенеслись во времени в древнюю Басру, в «Тысячу и одну ночь».

Но среди всех этих шелков, драпировок, подушек, свечей, шкатулок и медной посуды, в центре зала, в люцитовой витрине на ониксовом пьедестале, освещенный единственным ярким пятном света из неизвестного источника, находился единственный объект поклонения.

— Иногда волшебству приходится уступать технологии, — сказала Конни. — А древнему гневу уступать здравому смыслу.

Дэнни шагнул вперед. Он никак не мог разобрать, что за предмет лежал на черной бархатной подушке. А подойдя ближе не мог поверить своим глазам. Не может быть. Это было так просто. Но почему никто не додумался до этого раньше. Вероятно потому, что, когда лампа находилась у предыдущего владельца, консервных ножей еще не существовало.

— Консервный нож. Консервный нож!?! Простой, глупый, повседневный консервный нож!?! И это все, что потребовалось? У меня был нервный срыв, а ты додумалась пустить в ход консервный нож?

— Можешь себе представить, — Конни подмигнула Масуду.

— Да, картинка так себе, — сказал Дэнни. Но перед глазами у него сверкал бриллиант размером с отель «Ритц».

«Покайся , Арлекин!» — сказал Тиктакщик.

«REPENT, HARLEQUIN! SAID THE TICKTOCKMAN». Перевод: Е. Доброхотовой-Майковой. 1997