Наруто. Пробуждение Воли (СИ)

Было мучительно обидно, не больно, обидно за то, что даже такое легкое задание вызывает у меня трудности! Его тренировки категорически отличались от того, что я видел до этого, четкая система, но иная чем в школе самураев, хотя это логично. Ведь надо признаться хотя бы самому себе, моя техника была плоха. Я никогда не мог приблизиться к навыкам, которыми обладали Синдзи и Мифуне. И да, в начале нашего пути и обучения я мог конкурировать с ними, за счет физической мощи даваемой моему телу чакрой. Но впоследствии разница в технике стала бы критичной! А они усиливались бы за счет техник дыхания и укрепления своего тела. По сути, моей координации и точности движений просто не хватало для того, что бы стать первоклассным воином, по мнению деда. И глядя на успехи Ассоли, не мог с ним не согласиться. В последний спарринг я все еще победил, но…

Неделя прошла очень быстро, в таком то темпе тренировок. И они продемонстрировали мне, что за исключением воли я не то что, не особенный, я даже не талантливый, если не сказать честнее – бездарный. Ассоль развивалась стремительно, ее сверхчеловеческие рефлексы, и невероятная связь нервной системы и тела, позволяли ей оттачивать техники боя, по дедушкиным методикам, с пугающей скоростью.

Поэтому на встречу с Такедой саном я ехал не просто в плохом расположении духа, а скорее подавленном. Кроме того меня настигли воспоминания, и щемящая боль в районе сердца, то что он тогда дал мне время, ценой своей жизни… А я не успел… Меня снова провели под вратами с огромным драконом, но в это раз я не уделил ему должного внимания погруженный в свои мысли. Проводили по коридорам расписного дворца, чьими красотами я не мог насладиться, я ничего не замечал, думая о том, за какого бездаря погиб мой друг. И что же мне сказать его отцу. Меня завели в зал для приемов, он представлял из себя подобие амфитеатра с колоннадой по кругу. Где между каждой из пар колон стояла стойка с доспехом, на котором был изображен ледяной феникс.. Что-то из легенд клана Такеда. Синдзи говорил мне про эту птицу.

Я опустился на колени, и склонился.

– Встань свободный самурай Ашма, не позорь память моего сына. Ты можешь преклонять колени лишь перед своими предками и Лордом Мифуне. Всем другим ты равен, пока не решишь присягнуть на верность. Чего делать не советую…

Я долго думал, как себя вести в этой ситуации, и понял, что если я не хочу чувствовать себя последней скотиной, особого выбора у меня и нет:

– Такеда сан, все верно… Теперь я склоняюсь только перед своими предками.

Перевл дыхание, и не поднимая головы продолжил:

– Прошу простить мне мою наглость, ведь Синдзи для меня больше чем брат, а значит, вы для меня больше чем просто старший…

Я буквально почувствовал одобрение разошедшееся волной от этого крепкого и статного мужчины. Он выглядел достаточно молодо, был ростом с отца, с высоким хвостом на затылке. Волосы были абсолютно черные, глаза карие, его образ был пропитан уверенностью и достоинством.

– Я принимаю твое обращение Ашма кун, и буду обращаться к тебе как брату моего сына. Я слышал его последние слова и видел деяния, ветер донес мне их, я горд им. Пожертвовать собой, ради тех кто тебе доверился… Это ли не величайшая честь для истинного самурая. Мой сын с гордостью пронес свою фамилию. Нет у меня к тебе претензий Ашма кун, но есть просьба, когда сестра твоя будет постарше, пожалуйста, приведи ее ко мне погостить, конечно же, вместе со всей своей семьей, в том числе и тем Учиха…

Мы еще немного поговорили на не важные темы, он интересовался, как продвигается мое обучение у Хранителя. Как родители…

На этом, в общем-то, аудиенция и закончилась, я дал согласие на исполнение просьбы Такеды сана, а после он удалился заниматься делами клана. А я вернулся к тренировкам. Отпустив ситуацию с Синдзи, окончательно расстался почти со всеми своими демонами, что останавливали меня все это время.

Сборы в обители Учителя прошли спокойно, тренировки не прекращались ни на один день, что меня даже радовало. По словам дедушки, при должном везении буду выглядеть не как полнейший ноль. Радовало то, что он перестал только ругать меня. Оставшяся пара недель прошла спокойно, и мы с родителями, Акане и Мадарой выдвинулись небольшим караваном в сторону Конохи. Мы прошли через нашу деревню ночью, не потревожив никого, кроме собак. Шли через главный тракт Гиблого леса, в котором я до сих пор ощущал странную тягу, зовущую меня в его глубины, но Навь давно уже не показывалась…