Наруто: Темная Заря

— Хокаге-сама, я бы никогда не стала работать с мафией. В молодости я обожглась об этих «людей чести», на моих руках крови не меньше чем на ваших. Будь я не уверена, что вы бы не стали заниматься подобной деятельностью, то никогда бы не обратилась к вам. Это несло бы угрозу не только мне, но и моим ученикам. Мне просто претит все эти рассказы о чести и благородстве шиноби, которые используют яды в прямом столкновении.

Решив сбросить все свое «недовольство» на подлость неких субъектов, а точнее на шиноби Суны, девушка ощутила, как обострившаяся атмосфера начала сходить на нет.

— Хитрость и подлость - две разные вещи. Также у них есть множество вариаций. Суновцы пусть и кажутся подлыми, но…

— Давайте не будем вести этот бессмысленный диалог. Всегда есть ублюдки и рыцари, защитники и мучители, честные и подлые. Среди них, точно также как и среди нас есть храбрецы, дураки и подлецы. Даже одна моя ученица, несмотря на все приложенные мной усилия, выросла садисткой.

Сарутоби кивал, слушая слова о подлости и чести. Двойственность мира была ему знакома не по наслышке и быть уверенным в чем-то одном с таким жизненным опытом просто невозможно. Но когда Роан начала говорить про свою ученицу, уши Хирузена от удивления поползли наверх.

— Эм?

— Левиафан нравится запугивать своих врагов до дрожи в костях.

Услышав об этой черте характера белокожей подпочечной Бланш, Сарутоби невольно вспомнил ухмыляющуюся рожу своего ученика с аналогично белой кожей.

— Ох. Кого-то мне это напоминает.

Роан без труда поняла о ком шла речь.

— Думаю, что Орочимару на ее фоне - лапушка.

— Вы не знаете этого змееныша, он даже меня умудряется пугать.

— Меня иногда пугают выходки зубастой. Она любит кусаться и не брезгует перекусить глотку врагу, когда руки заняты.

— Орочимару использует свой язык как хлыст, и может им удушить врага, или бросить кунай.

Оба «старика» в одночасье недовольно замолчали, вспоминая выходки своих учеников, но потом в голос одновременно засмеялись. Проделанная работа Роан закончилась удачей, Сарутоби не стал более подозрительно относиться к ней. Отсмеявшись, оба замолчали на некоторое время, Роан надеялась, что так они и расстанутся, разойдясь по своим делам, но Хирузен был настроен не так.

— Ваши способности очень пригодятся западному фронту. Вы видели шиноби Ивы, их техники земли удивительны. Они достигли хорошей командной работы, что спокойно применяют массовые техники. Тем более в той местности нашим шиноби очень трудно вести бой на земле.

Роан невольно нахмурила брови, она понимала, что ее «работа» в этой войне не окончится только фронтом с Суной, но так сразу бежать на другое поле боя - ей попросту не хотелось. Говорить что-то против или же пытаться отвертеться - глупо. Это только скажется на отношении к ней. В ее положении можно было только склонить голову и покорно уточнить место и время отбытия.

— Когда мы отправляемся?

— Через два дня, вы и ваша подопечная вместе с половиной высшего состава южного фронта двинетесь к западным границам страны Огня.

Голос Сарутоби не звучал довольным или же удивленным. Обычный, спокойный непреклонный тон командующего. Не плохой и не хороший, не подлый и не сочувствующий. Так надо было и так будет. Все просто и ясно.

— На этом все. Можешь быть свободна.

Хирузен величаво кивнул головой, поднимая перед Роан раскрытую ладонь, невербально говоря, чтобы так покинула его компанию. Этому жесту девушка была крайне рада и незамедлительно последовала прочь.

Проходя мимо рядов шиноби, Роан встретила множество людей, что улыбались, глядя ей в лицо. В памяти это бередило воспоминания о тех днях, когда всякий коноховец был готов разбить ей голову камнем и бросить ее на растерзание собак. Жуткий диссонанс. Это ощущение было странным и даже неприятным. Дуальность мира такова, что сейчас все может быть плохо и все вокруг тебя враги, а завтра они уже верные товарищи. Одно твое действие меняет всех вокруг тебя.

— Роан!

Окрик знакомого мужского голоса заставил девушку тяжело вздохнуть. Развернувшись она увидела запыхавшегося мечника. Молодой человек выглядел весьма потрепанным и немного помятым, на его рукавах были следы крови, а сам тот по инерции продолжал сжимать в руке рукоять меча. Его длинные волосы покрыты пылью, а сама прическа крайне нелепа и растрёпана. Он даже не успел или не сумел заплести хвост.

— Я слышал, что основные силы Ивы метили в тебя.

Взволнованный голос Кеншина был медом. Это странное непривычное чувство, когда за тебя волнуются - льстило и грело душу Роан. Пожалуй, она такое слышала в последний раз только от Акаме и Акиры. Обе девушки в той или иной форме искренне беспокоились за нее.

— Я в порядке. Не стоит волноваться.

Роан вежливо и несколько отстраненно кивнула головой, благодаря парня за выказанную заботу. Но Кеншину так не показалось, в ее отрешенности он видел некую неуверенность и сильную задумчивость. Сделав несколько шагов вперед, он сократил между ними расстояние буквально до одного короткого шажка. Больше он боялся сделать.

— Ты выглядишь взволнованной. Могу ли я чем-то помочь?