Наруто: Темная Заря

То, что вы глупы в своем неведении, здесь я обеими лапами за. А про ожидание, я не согласен. Ты сама вполне себе можешь начать развивать стихии без их помощи. Простейшие стихийные техники осуществляются без печатей и основаны на элементарном управлении элементами. Зажечь пламя, выбить искру, создать воду, заставить дрожать землю или сжать воздух – все это простейшие формы управления природой, которыми может оперировать каждый, кто научился управлять чакрой. Ну а то, что ты «еле-еле» управляешь чакрой – это уже твои проблемы. Не ядам, а тренировкам следует больше уделять внимания.

Выслушав демона, Наруто глубоко задумалась. Ей действительно пора начать развивать специализированные отрасли шиноби, а не алхимии, ведь она не панацея и не единственное ее орудие. Задумавшись, что бы стоило сделать с самого начала, Наруто приняла решение не оттягивать и сразу отправиться на полигон седьмой команды. Надев свою рабочую форму, которую не жалко испортить, она быстрым бегом по крышам двигалась в сторону зарезервированного седьмой командой клочка земли.

Уже там, найдя источник воды, девушка перешла в режим неполного слияния. Лисьи уши на голове стали торчком, чувства обострились, глаза стали лучше видеть в темноте, а в груди стал клокотать адреналин, жаждущий выйти в бой. Тяжело выдохнув, Наруто потеребила маленькие ушки на голове, признавая насколько приятны прикосновения к ним. Отдернув себя от шаловливой мысли, девушка прокашлялась, сгоняя румянец с полосатых щек.

— Теневое клонирование.

Создав порядка тридцати пяти клонов с запасом чакры в пятьсот единиц, девушка отправила их медитировать, дабы те вспомнили и сконцентрировали свое внимание на манипуляции чакрой. Тяжело выдохнув, она создала еще десяток, но обычных клонов, отправив тех собирать хворост. Первоочередной задачей было научиться управлять огнем. Ей он нужен был для работы, а после уже можно осваивать другие стихии.

Клоны работали оперативно и по парам, пока двое собирали мелкую щепу для разведения огня, другие таскали на плечах большие чушки и разбивали их, вгоняя до упора кунай и ударами тяжелых камней, как молотом, вбивали его внутрь, раскалывая тем самым древесину. Через двадцать минут семь больших костров ярко пылали.

Клоны распределились равномерно, чтобы не мешать друг другу. Зрелище это было, конечно, еще то. Завораживающее. Будто племя блондинок близнецов собрались на какой-то ритуал. А при том, что некоторым все же удавалось зацепиться чакрой и вытягивать языки огня из костров, эта ночь казалась мистически завораживающей.

Смотря сквозь ее глаза на плещущие алые языки огня, ощущая ее кожей тепло буйной стихии, слыша ее ушами треск бревен, демон невольно поддался старым чувствам и непроизвольно обратился к своей напарнице.

Наруто, давай поменяемся.

Услышав его просьбу, Узумаки поняла, что он имел ввиду и поэтому спокойно ответила:

Хорошо. Но только я не знаю, как это сделать.

Получив ее ответ, демон просто увеличил плотность своей чакры в ее организме. Голубые глаза с узким зрачком стали алыми с по-звериному вертикальными. В некоторых блондинистых прядях просматривались более темны, багровые оттенки, а серебряно-пурпурные полосы на щеках стали черными. Ногти трансформировались в длинные острые когти, которыми можно было легко вскрыть глотку любого врага.

Курама вытянул эту «слабую» руку и практически дотронулся костра, ощутив боль от недавно согревающего пламени. Скривив губы и тихо шипя, он использовал свою чакру, чтобы подцепить языки пламени. Огонь хаотичный, непокорный, не желал следовать воле демона и казалось боролся, норовя обжечь или погаснуть в руках демона.

Без Инь половины я не могу контролировать природное преобразование. Минато – ублюдок…

Скривившись, обнажив длинные клыки, озаряя весь этот свет алыми глазами, полными злобы и разочарования, демон утробно рычал, напрягая человеческие голосовые связки. Пламя неприятно обожгло руку и исчезло. Плотная красная чакра клубилась прозрачной думкой на руке, залечивая рану.

Мрачные мысли демона были прерваны смешками и томными вздохами трех оставшихся клонов в стороне. Демон, оскорбленный своей немощностью, повернулся к ним, чтобы выместить свою злость.

— Чего ржете?