Наружка

И теперь он, генерал Беркимбаев, первый и главный страж у ворот оперативной информации, выявитель падших перед золотым тельцом и зеленым баксом, сам оказался в ловушке. Было бы у него поменьше авторитета, глядишь, и построже подошли бы его подчиненные к проверке Людмилы. А так — генерал пригласил, чего копаться в белье?

Теперь, сгоряча предложив Директору Департамента через Людмилу включиться в игру с коммерсантами, гнать через нее дезинформацию, окончательно лишил себя покоя. С одной стороны, чисто профессионально он не имел права упускать подобный шанс, но в то же время вести игру со знакомым человеком…

А может, подступала старость с ее неизбежной спутницей — сентиментальностью? Да, какое-то время он будет использовать Людмилу для дезинформации, но ведь когда-то операция прекратится и она сядет на скамью подсудимых. И получит срок.

Генерал вздохнул, пригладил седой ежик. Не им замечено, что, когда опер начинает задумываться о судьбе своих клиентов, он обязан уходить с этой работы на другую — архивную, службу режима, музейную. А что, музейную — это было бы неплохо, центральный музей налоговой полиции только-только создается. Две девчушки, молоденькие и миленькие, собирают экспонаты — он бы подсказал, где и что взять…

— О чем мечтаем? — в кабинет, широко распахнув дверь, вошел Моржаретов.

Получивший на днях генеральское звание, начальник оперативного управления словно воспрял, обретя новый напор и решительность. Аккурат под Указ привезли и первые комплекты генеральской формы, и на узком обмыве звездочки Беркимбаев с Глебычем, «первой величиной МУРа по объему», но последним из их троицы полковником, заставили облачиться в нее. Глебыч тут же расщелкал всю пачку «Полароида», и пока фотографии проявлялись, подняли первый тост.

— За дружбу.

Мужчины имеют право провозглашать два тоста: за женщин и за дружбу. Остальное — пьянка.

В конце вечера Беркимбаев, обняв муровца, с непререкаемой гарантией пообещал:

— Ничего, ты в своем полковничестве долго не будешь. Глебыч махнул рукой: ребята, о чем речь? Конечно, не задержусь.

Сейчас, глянув на Серафима, возбужденного и на что-то, как всегда, нацеленного, Ермек неожиданно спрятал папку с документами, которые сам только что хотел показать Моржаретову.

— Ну, так о чем мечтаем? Что плохого в жизни? — Долгие годы дружбы позволили начоперу сразу уловить состояние Ермека. Спрятанную в стол папку тоже отметил, но заострять внимание не стал.

— Какой ты быстрый, — поддержал уходящий в сторону разговор Беркимбаев. — За информацию, как ты должен знать, нынче платят. Рынок.

Моржаретов скорчил мину: так в чем дело! Прошел к стенке. Достал из хозяйского секретера пачку печенья, положил ее на стол перед Беркимбаевым. Тот не отказался, вспорол пальцем обертку.

— Давай колись, — отковырнув слипшуюся печенюшку и себе, подсел к столу начопер.

Беркимбаев начал трудно, подыскивая слова:

— Понимаешь, то… ну, что мы наметили с твоей… то есть с Людмилой… Словом, с ней ничего не получится. Буду просить Директора прекратить всю проработку операции.

Чего-чего, а подобного Моржаретов от «безпеки» никак не ожидал:

— Но это же… Как только мы прекратим работу, на нее тут же надо заводить уголовное дело.

— А потом нет? — грустно усмехнулся Ермек и отвернулся к окну.

Моржаретов посмотрел на друга, вроде бы отстранение крошившего в пальцах печенье. Но нужно было знать уважение и внимание Ермека к Людмиле, помножить на его исключительную порядочность, чтобы понять, на какой шаг пошел Беркимбаев.

— Ладно, все это — после разговора с Директором, — закрыл тему Ермек. И перешел на самого Моржаретова: — А ты чего с утра такой решительный?

Начопер переключился на свои проблемы:

— Послал Соломатина за уголовкой, а он зацепил связь. Проверили клиента — вроде балуется золотишком и ювелирными изделиями.

— Так ты радуешься из-за связи или за своего протеже Соломатина?

— И то и другое. Хотя связь только зацепили. А начинается она в Сибири, как бы не соврать, на аффинажном заводе. Что это такое, ты, конечно, понятия не имеешь.

— Абсолютно. Но если думаешь, что мне стыдно, то глубоко ошибаешься. Мне не обязательно знать все. Зато я, в отличие от некоторых, ведаю, где об этом можно спросить или прочесть.

Моржаретов поднял руки, изображая сдачу на милость победителя.

— Для твоего успокоения скажу, что мне самому об этом Рассказали только вчера вечером. Это не что иное, как заводы цветных металлов. Выплавка золота, платины, серебра — и далее по таблице Менделеева. Вот и хочу послать Соломатина собрать все, что можно, о заводе и добыче золота в крае.

— Ладно, Менделеев. От меня-то чего хочешь?

— Ничего. Чаю.

— Осторожнее, несу, — в тот же миг вошла с подносом Нина.

Зная подвижность Моржаретова, она посчитала за лучшее предупредить заранее, чем лавировать, спасая чашки, между мебелью и носящимся по кабинету начопером. Беркимбаев театрально простер руку: чай заказывали? Прошу.