Нас больше нет

Никита не отставал ни на шаг. Шли в темноте, не включая фонарей, по длинному прямому проспекту в сторону городского парка, надеясь отыскать короткий путь до теплоцентрали. Впереди чернел лес, но даже за все блага этого мира ребята не приблизились бы к нему. На перекрестке Евгений остановился, задумался. Если свернуть правее, на улицу Колпакова, через какое-то время можно выйти на шоссе, которое ведет вдоль ограды ТЭЦ. Путь неблизкий – несколько километров по узкой дороге, через разрушенные кварталы. Какие твари там водятся, одному богу ведомо. Но Женю пугали сейчас совсем не мутанты.

Парень нервничал. Совсем рядом был бункер военных. Территория части заканчивалась как раз там, куда они направлялись.

– Последи за дорогой, – кинул Женя через плечо, разворачивая карту. Никита не ответил. Вокруг царила тишина, было слышно, как с ветвей деревьев падает снег.

Хлопок, раздавшийся сзади, показался неприлично громким в безмолвии города. Евгений запоздало повернул голову. Его спутник лежал ничком на земле, в капюшоне плаща химзащиты дымилась кровью аккуратная черная дырка. Разведчик в панике обернулся, сердце зашлось в сумасшедшем галопе.

Она стояла у забора, спокойная, в своей неизменной теплой куртке, без всякой защиты, и насмешливо смотрела на юношу.

– Ты! – в ужасе прошептал Женя, пятясь назад. Спиной наткнулся на что-то, почувствовал, как сильные руки схватили его.

Пленник метался, пытаясь вырваться.

– Будь ты проклята! Ненавижу! Ненавижу! – кричал он, до боли выворачивая запястья.

Марина неторопливо подошла к нему, обняла за плечи, свободной рукой сдернула с него противогаз и приложила к его лицу кусок ткани.

– Тише, дружочек, тише, – зашептала она.

Женя непроизвольно вдохнул сладковатый запах.

– Нет… – последним усилием выговорил он и провалился в черное небытие.

Глава 8 Вся правда

Юноша приходил в себя долго и мучительно. Руки затекли до боли, глаза открывались с трудом. К горлу тяжелым комком подступала тошнота. На лице ощущались холодные капли воды.

Когда зрение прояснилось, Женя разглядел хорошо знакомый кабинет полковника. Темный дубовый стол, покрытый зеленым сукном, в углу стоит телефонный аппарат, черный, с диском, как на картинках из советских книг. «Зачем здесь телефон?» – проскользнула случайная, ненужная сейчас мысль. В голове было пусто, не было ни страха, ни сомнений, казалось, все уже не важно. Все кончено.

Рябушев сидел за столом, склонившись над стопкой документов, как всегда, аккуратный, в идеально чистом и выглаженном кителе, на погонах блестели три золотые звезды. Руки офицера были затянуты в белоснежные перчатки, такие неуместные, даже неприличные в мире после Катастрофы. Напротив него расположилась Марина. Она водила карандашом по карте, что-то показывая Андрею Сергеевичу. Женщина не была пленницей, это становилось очевидно сразу. Скорее – помощницей? Соратницей? Кем?! Жене вдруг стало невыносимо больно. На него нахлынули воспоминания о минувших днях, о полных страха ночах. За что она предала его? Что ей пообещал полковник, почему Алексеева это сделала? «Я ей верил. Знал, что все будет так, но до последнего надеялся, что ошибся. Почему, почему? За что? Пожалуйста, пусть все это будет ночным кошмаром! Только не она, кто угодно, отец, друзья, пусть все отвернутся и предадут, но не Марина! Она нужна мне, я погибну, умру, если все это правда!» – беззвучно умолял юноша.

Но это был не сон. Парень очнулся прикованным наручниками к трубе, руки вытянуты вверх, голова безвольно склонилась на грудь. От каждого движения в тело будто вонзались иглы. Пленник тихо застонал, не в силах справиться с душащим его горем.

– Андрей, – кивнула Алексеева, указывая на него. В ее глазах стояли слезы. Женя смотрел, не в силах оторваться, он не понимал. Что происходит? Кто она такая? Марина с первого дня их встречи была для него загадкой, тайной, она жалела его, но каждый раз предавала. Спасала и снова топила, играя с ним, как кошка с мышью. Что она чувствует, во что верит? Пленник шептал про себя, как молитву: «Пожалуйста, скажи, что ты невиновна. Скажи, что ты не предавала меня!» Женщина слышала его, читала по губам и смотрела, смотрела, смотрела…

Командир бункера поднялся с места, отложив карандаш. Буднично, бесстрастно взглянул на парня, будто они виделись каждый день.

– И снова добро пожаловать, – усмехнулся полковник. Что-то очень нехорошее было в его взгляде. Женя внутренне сжался, ожидая удара, но его не последовало.

– Вы… – простонал юноша. – Снова вы.

– Где твои товарищи? – прямо спросил Андрей Сергеевич, не разводя церемоний.