Нас больше нет

– Личному составу срочно эвакуироваться в бункер, закрыть гермодвери, – четко скомандовал он. И добавил тише, обратившись к солдату, как к родному: – Держись, сынок. Связи больше нет. Все кончено.

Парню потом еще долго снилось помертвевшее лицо генерала и тихая, полная отчаянья фраза. Это действительно был конец. В спешке закрывали выходы. Гражданские бросались на автоматы, пытаясь найти спасение, и падали, скошенные очередями. Упавших затаптывали, бежали по телам, рвались внутрь любой ценой. А вдалеке, над городом разгоралось алое зарево.

Лейтенант увидел прямо перед собой бледное, перекошенное страхом лицо.

– Впусти, товарищ! – крикнул молодой человек в очках, держа за руку запыхавшуюся, перепуганную девушку. – Я – ученый, работаю на Генштаб!

Он пытался достать из кармана красную книжечку удостоверения, но дрожащие пальцы не слушались. Андрею показалось вдруг бесконечно важным помочь этому человеку, но он не мог впустить двоих. Места катастрофически не хватало, убежище было переполнено.

– Впущу, но тебя одного! – военный пытался перекричать ревущую толпу.

Юноша отпустил руку своей спутницы, сделал шаг вперед. Она в панике вцепилась в его рукав, растрепанная, с совершенно безумным взглядом. Ученый оттолкнул ее, несчастная упала, и тотчас же девушку поглотило бушующее людское море.

– Не бросай меня! Гена! – отчаянный крик взвился над толпой и оборвался на самой высокой ноте. Он даже не обернулся, спеша скрыться за спасительным строем солдат. Грянули выстрелы, и дверь закрылась, отсекая звуки. Молодой лейтенант прижался взмокшей спиной к холодной стене. Начиналась новая страница жизни, и чтобы не сойти с ума, нужно было забыть прошлое, вычеркнуть его из памяти навсегда.