Нас миллион.Хайшенвей海参崴 Haishenwai.Книга четвертая (СИ)

– Я и так каждый вечер сочиняю сказки!

– Нет, пообещай рассказать ту, которую я попрошу!

– Хорошо, обещаю, – засмеялась Настя, – а теперь говори!

– Твой друг сказал, что может вечером не явиться. На этот случай он оставил у Юйлуна записку для тебя!

– Юйлун, – прошептала Си, передавая очередную верёвку, – где записка, которую передал Павел?

– Я спрятал ее в спальне. Когда закончим работу, я ее отдам.

– Хорошо. Я надеюсь, что все же увижусь с другом!

– Да, тебе обязательно надо с ним поговорить, что-то с ним случилось, но…

– Что случилось? Юйлун, не скрывай от меня! Что-то произошло с моими друзьями?

– Ты не дала мне договорить, если что-то и случилось, то Павел мне об этом не расскажет. Нужно тебе самой поговорить с ним.

– Да, я очень хочу поговорить с ним, надеюсь, у него хватит времени, чтобы забежать ко мне.

Весь день Настя была как на иголках, но Павел не пришёл.

Ночью, после обещанной сказки, когда все заснули, ей, наконец, удалось прочитать записку.

«Си, пишу второпях, хотелось увидеть тебя, но хозяйский сын сказал, что ты ещё засветло ушла неизвестно куда и тебя не могут найти.

Мне очень надо с тобой увидеться, однако время поджимает. Ну, бог даст, свидимся, а пока запомни вот что: тебя по-прежнему разыскивают. Причём все эти два года поиски шли вяло, но сейчас что-то произошло, и поиски возобновились с небывалой силой. Не спрашивай, откуда я все это знаю. Никому не говори о том, что можешь петь. Разыскивают девочку, которая во время разговора поёт. Не ругай меня за то, что давно не навещал тебя. Со мной происходят странные вещи. Что-то произошло в тот момент, когда я решил, что меня зовут не Павел, а Меньи, и я прихожусь сыном императору Да Цзочжуну. Ты ужаснёшься, увидев меня. Я стал тощим и нервным. Пища не лезет мне в горло и мне становится плохо, когда я долго нахожусь на солнце. Теперь все мои дни и ночи проходят в подземелье. На поверхность я выхожу только в крайнем случае. Здесь, в посёлке Пограничном, у меня есть несколько друзей. Я отсижусь в подвале у одного из них, а вечером, когда сядет солнце, постараюсь навестить тебя. Но есть обстоятельства, которые мне могут помешать увидеть тебя, и тогда я не приду. Да, чуть не забыл, твоя мама сейчас находится в посёлке Хунчун. Это недалеко от того места, где ты сейчас живёшь. Правда, насколько я знаю, это уже другая провинция. В этом посёлке проживает много корейцев. Как мы и договаривались, твоя двоюродная сестра, та, которая живёт в Корейской слободе, время от времени приносит мне весточки от твоей мамы. Теперь ты знаешь, что мама живёт где-то недалеко от тебя, может это как-то скрасит твою жизнь на чужбине.

Не расстраивайся, если не увидишь меня сегодня. Мне нужно будет снова появиться здесь, в Пограничном, через полторы недели. И мы обязательно встретимся! Твой друг, Павел.»

Павел так и не пришёл. Прошло полторы недели и ещё полторы, но Павла все не было. А тем временем жизнь бежала вперёд, посёлок Флагов жил по своим законам и правилам. Очень часто в посёлке вскипала волна паники. Причины были разные, и смешные и страшные. Досужих домыслов было огромное количество. Пошёл слух, что одна из веток КВЖД будет проложена прямо по посёлку Флагов, и русские заполонят город. Все будет как в Харбине. Слух стих, естественно, не подтвердившись ничем. Несколько раз кто-то пускал слух, что к границе двигается регулярная армия, будут вылавливать хунхузов. Коммерсанты, регулярно облагаемые данью, приободрились, но слух оказался лишь слухом