Нас много, но мы одно (версия 2009)

Например, ваше раздражение. Вы будете раздражаться до тех пор, пока не увидите, на что реагируете таким образом. Это что-то конкретное. В частности, в вашем примере вас раздражает то, что вам не уступают. И вы постоянно повторяете такую ситуацию: кто-то делает не то, что вы хотите, и вы раздражаетесь. Но вы хотите раздражаться, значит, кто-то должен вам сопротивляться.

Получается, что вы живете в парадоксе: с одной стороны, хотите, чтобы вам уступили, а, с другой стороны, не хотите этого, стремясь опять прожить то переживание, которое при этом испытывали, то есть раздражение. Вы всё время инициируете других, чтобы испытывать раздражение. Если вам кто-то уступит, то вы будете искать следующего, кто не уступит. При этом видимость принимается за действительность. Действительность — вы хотите раздражаться, видимость — вы хотите делать что-то и чтобы вам при этом не мешали.

Это мир иллюзий, где видимость принимается за действительность. Когда вы начинаете смотреть подтекст, то видите действительность. В вашем случае привычка раздражаться.

Изменение начинается с того, что вы начинаете видеть то, что вы постоянно воспроизводите. Если вы этого не видите, значит, вам еще недостаточно такого опыта. Накапливайте его дальше. Пока вы сами не увидите, что хотите испытывать дискомфорт, то не захотите испытывать и что-то другое. Это реализация ваших неосознанных желаний. В относительном мире всё двойственно. Чтобы что-то поддерживать, надо этого бояться. Это стоп-кадр, который всё время прокручивается.

Глава 7. От страха к любви

Однажды произошло вот что. Женщина судилась с Муллой Насреддином. Мулла всё яростно отрицал. Наконец судья спросил:

— Скажи только одно: спал ты с этой женщиной, Насреддин?

Насреддин ответил:

— Нет, ваша милость, не сомкнул глаз.

Вы готовы дать свободу своему партнеру?

— Мои проблемы тянутся из детства. Жизнь родителей не сложилась. Я считала отца плохим человеком, с которым не стоит общаться, завидовала полноценным семьям, комплексовала и отвечала на вопросы об отце с таким чувством, как будто он умер. Сейчас я живу с чувством вины перед ним за то, что не ценила его. С самого детства нам с сестрой говорили, что мы очень красивы, и я вела себя высокомерно. Мне казалось, что я всего добьюсь своей внешностью. Когда это не удавалось, я чувствовала боль, входила в ступор, потому что внутри была пустота. Еще была вина перед мамой за её неоправданные ожидания моих больших успехов в спорте. Для меня самыми страшными были четыре вещи: тюрьма, проституция, наркомания и нищета. Сейчас я вижу, что начинаю делать вещи, которые всегда осуждала. Пробовала наркотики, до иглы, правда, не дошла. Начала употреблять спиртное в больших количествах. Осуждая проституцию, сама поступила подобным образом. Встретила человека, полюбила его, но уехала в Америку и изменила ему там с другим. Это было очень сильным толчком к пониманию того, что любить можно ни за что — просто так. И тогда мне захотелось разобраться в своём внутреннем мире, в том, что приводит нас к тем или иным поступкам, что нами руководит. Я живу с большим чувством вины за то, что делала вещи, которые сама же и осуждала. Во мне затаился страх перед теми пунктами в списке, до которых еще не дошла.

— Чего боитесь, то и получаете. Как вы это проживаете?