Нас много, но мы одно (версия 2009)

— Это представление о том, что любить вас будут только за что-то. Разве это любовь? Любовь — это когда любишь другого человека независимо от того, что он делает. Он часть вас, и если вы любите себя, то не можете не любить его. Получается, что все те программы, которые мы обсуждаем, являются результатом нелюбви к себе.

— Но мне кажется, что я люблю себя. Или это тоже иллюзия?

— Вы называете одним и тем же словом совершенно разные вещи. Вы можете любить колбасу и можете любить человека. Слово употребляется одно, но речь идет о разном. Мы используем одно и то же слово для того, чтобы передать совершено разные смыслы и состояния. Если вы любите за что-то, то это не любовь. Вы любите колбасу за то, что она приносит вам чувство сытости, а не просто за то, что она существует. Обусловленная любовь — это когда вы любите кого-то за что-то конкретное. Это сделка, это опять проституция.

— Я перестану сомневаться в этом, когда увижу, что это работает.

— Во всём надо убеждаться только на собственном опыте.

— Передо мной стоял выбор: карьера, деньги, благополучная жизнь или жизнь с человеком, с которым ничего этого не будет. Я выбрала второе, потому что люблю его и хочу быть с ним.

— У вас всегда есть выбор, иногда он становится очень явным. Выбрав ту жизнь, вы пошли бы по протоптанной дорожке и у вас было бы всё, кроме свободы.

— Меня никто бы не понял, кроме него, потому что он был с вами и занимался всем этим. Меня поразило то, что при встрече он был совершенно спокоен.

— Для него это тоже огромные изменения. Вы сошлись, чтобы реализовывать новый вариант самих себя. Это произошло не для того, чтобы жить более комфортно, а для того, чтобы двигаться к самим себе.

— Я вижу, что многое перешло ко мне от мамы. И у меня есть запрос на то, чтобы мои дети не мучались, как это было у меня.

Конец родовой программы разделенности

— Прежде всего, вам надо исправить это в себе, и тогда оно не передастся детям. Потому что передать можно только то, что у вас есть. Если начинаются изменения, то они затрагивают всех в роду и передаются из рода в род. Если с вами это происходит, то вы заканчиваете свою родовую программу разделенности и переходите к программе единства. И хочешь — не хочешь, все окружающие вас начинают испытывать её влияние.

— Сестра меня не понимает и даже видеть не хочет.

— Никого нельзя принуждать. Если она захочет, вы передадите это ей, а если нет, то и не надо. Никого не надо ни в чём убеждать.

— Мне хочется встретиться с отцом. У меня очень сильная вина за то, что я не дала ему любви, что всегда отталкивала, унижала. Я хочу просить у него прощения за своё поведение.

— Вы хотите придти к нему с виной, чтобы усилить в нём еще больше то, что и так есть?

— Значит, я могу приехать к нему и сказать, что люблю его. И всё?

— Да. Если вы просите у кого-то прощение, значит, испытываете вину. Здесь это очень распространено.

— Но другой человек ждет этого.

— Он ждет этого, потому что сам испытывает вину. Вы хотите усилить его состояние вины?

— Нет, не хочу. Я просто хочу увидеть его.

— Вот это естественно. Видеть его таким, какой он есть.

— Я не попрощалась с ним и не поехала его провожать, когда он уезжал.

— Тогда вы имели другие представления, из которых так действовали. Поймите, что мы меняемся. Тогда вы были такая и действовали из того, что представляли, и это было лучшее. Мы всегда делаем лучшее из того, что можем делать. Но, в конечном счете, получаем худшее: опять страх, вину и так далее, и всё это повторяется до тех пор, пока не увидим и не перейдем к тому, о чём мы говорили сейчас. И тогда не нужны ни вина, ни страх. Если вам хочется поехать и увидеть его, то сделайте это. Не надо обвинять его и просить прощения самой. Вам не за что просить прощения.

— Я испытываю чувство ревности, когда моя подруга идет к кому-то, а не ко мне.