Нас называли ночными ведьмами

Письмо К. А. Вершинина Е. Д. Бершанской:

Т. Бершанская!

И все твои бесстрашные орлицы, славные дочери нашей Родины, храбрые летчицы, механики, вооруженцы, политработники!

Приветствую и крепко жму руку.

1. Посылаю некоторое количество хотя и не предусмотренных «по табелю», но практически необходимых принадлежностей туалета. Кое-что имеется в готовом виде, а часть в виде материала, т.е. необходима индивидуальная пошивка. Я думаю, с последним справитесь.

Распределение сделайте своим распоряжением.

Получение прошу подтвердить. [48]

2. Материал на присвоение полку звания Гвардейского - на подписи. Заслуги полка у всех вызывают единодушное одобрение. Заботу о всех вас проявляет лично т. Тюленев.

3. Приказы по индивидуальным правительственным наградам подписаны в отношении вашего полка - без изменений.

Искренне поздравляю награжденных и желаю всем вам боевых успехов.

4. В отношении двух девушек, допустивших ошибку, - не нарушайте товарищеской обстановки. Дайте им возможность спокойно работать, а через некоторое время возбудите ходатайство о снятии с них судимости. Я уверен, что в конце концов они, так же как и все остальные, будут достойны правительственной награды{6}.

5. При возможности прошу сообщить, какие у вас есть нужды и просьбы. Будьте здоровы!

Желаю успеха в боевых делах!

Командующий ВВС фронта К. А. Вершинин [49]

* * *

Выдуманный мой! Мой чудесный несуществующий человечек! Какое завтра число? 22.12.42 г. Впрочем, это уже не завтра, а сегодня. Как быстро настоящее становиться прошлым, а будущее настоящим.

Итак, 23 года! Это уже вещь. Вот она и кончается - юность. Жалею? Нет. Подвести итоги, что ли? Не надо.

23 года! Вместе с этим годом осталась в прошлом вереница людей, теперь ушедших из моей жизни. Жалею? Нет, нет. Подвести итоги, что ли? Незачем.

Чего же я хочу в 24 ща?

Короче. Короче.

1. Хочу научиться работать лучше, так, чтобы в глубине души быть довольной собой. Успеха в работе. Сил для этого.

2. Хочу увидеть маму. Пусть ненадолго.

3. Хочу сохранить себя такой же.

И это все не подразумевает конца войны. Ибо конец войны - это настолько велико, что смешно желать в день рождения.

Вот и все. И это будет.

Интересно, сколько лет я знаю тебя? Почти четыре года. И ха все это время не поумнеть… Ну и пусть. Ну и пусть это глупо - эти письма неизвестному, несуществующему. Это же мой секрет. Это же мои письма себе. И нельзя всю жизнь делать одни умные вещи. Хочу - есть йты. Хочу - нет. Здорово. Последнее время ты был под Сталинградом. Ну, что же, будь и сейчас там.

* * *

До 1944 года летали мы без парашютов. Да и кто раньше брал парашют на самолет По-2? Логика была простая: «Если собьют над вражеской территорией, то лучше погибнуть, чем попасть в руки к фашистам, а если над нашей, то как-нибудь сядем, наша машина прекрасно парашютирует»… Так и случалось. У Веры Тихомировой заглох мотор на высоте 1000 м, и она, планируя, посадила самолет. Дина Никулина села прямо на автодорогу, хотя была ранена. Да и кабины тесные, а штурман обычно брал себе на колени САБ и мелкие бомбы (например, «лягушки» - они прыгали, прежде чем взорваться), а потом сбрасывал их прямо через борт над целью. Да и вес был лишний…

Скоро мы встали вровень с мужскими полками, а в чем-то и обогнали их. Резко изменилось и отношение к нам. Летчики братских мужских частей ласково называли нас «сестренками» и, приветствуя нас, делали круги над нашим аэродромом. Пехотинцы писали [50] нам теплые письма и говорили, что мы «небесные создания». Вершинин стал гордиться нашим полком и говорить, что мы самые красивые женщины в мире. И даже то, что немцы прозвали нас «ночными ведьмами», даже это стало признанием нашего мастерства. Кстати, это наши бомбы попали в штаб генерала фон Клейста под Моздоком. Кажется, по времени это бомбила Н. Худякова…Нина Худякова. Крепко сбитая, сильная девушка, летавшая азартно и смело. Она не стеснялась высказывать свое отношение к нашей жизни. Не она ли кричала пехоте на передовой, что пора им уже наступать… [51]

* * *

Е. Бершанская вспоминает:

«8 февраля, когда полк стоял в станице Челбаская, к нам прибыли зам. командующего 4-й ВА генерал Чумаков и командир дивизии полковник Попов. Приказано было полеты прекратить и построить весь личный состав. Никто не мог предугадать, что будет дальше… Генерал Чумаков перед строем зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении нашему полку звания гвардейского. 588-й ночной бомбардировочный полк был переименован в 46-й Гвардейский авиаполк. Радости нашей не было конца! Прошло всего восемь месяцев, как мы прибыли на фронт».

* * *

Конечно, девчонки оставались девчонками: возили в самолетах котят, танцевали в нелетную погоду на аэродроме, прямо в комбинезонах и унтах, вышивали на портянках незабудки, распуская для этого голубые трикотажные кальсоны, и горько плакали, если их отстраняли от полетов. [52]

Мы сочинили 12 заповедей женского полка, и первая была: «Гордись, ты женщина!»

* * *