Нас называли ночными ведьмами

Катюша Доспанова (Хиваз – по-казахски) – студентка медицинского института, единственная казашка в нашем полку, и скорее всего – единственная девушка из Казахстана, летавшая в качестве штурмана на боевые задания… Так хорошо, высоким чистым голоском пела она национальные песни.

Кто-то был виноват в этой катастрофе, отвлекся, не разглядел силуэт идущей впереди машины. И мы заплатили за это тремя жизнями…

А вскоре произошла еще одна трагедия.

* * *

Женя Руднева писала в своем дневнике:

«24 апреля

Вчера утром прихожу к штурманам, собирающимся бомбить, поругала их за отсутствие ветрочетов и спрашиваю Нину Ульяненко: „Да, Нина, ты была на полетах, как там, все в порядке?“ Нина странно взглянула на меня и каким-то чересчур спокойным голосом спрашивает: „Что – все в порядке?“

– Ну, все благополучно?

– Дусю Носаль убили. „Мессершмитт“. У Новороссийска…

Я только спросила, кто штурман. „Каширина. Привела самолет и посадила“. Да, у нас всякий раз что-то новенькое. И обычно всякие происшествия на старте бывают без меня. Дуся, Дуся… Рана в висок и затылок, лежит как живая… А ее Грицко в Чкалове…

А Иринка молодец – ведь Дуся навалилась на ручку в первой кабине, Ира привставала, оттягивала ее за воротник и с большим трудом вела самолет. Все еще надеялась, что она в обмороке…

Что бы я вчера ни делала, все время думала о Дусе. Но не так, как это было год назад. Теперь мне стало гораздо тяжелее, Дусю я знала близко, но сама я, как и все, стала другой: суше, черствее. Ни слезинки. Война. Только позавчера летала я на эту цель с Люсей Клопковой… Утром мы с ней со смехом выпили за то, что нас не подбили: мы слышали под плоскостями разрывы зениток, но они нас не достали…»

* * *

Дусю Носаль война застала в родильном доме. При бомбежке был убит ее маленький сын… Она приехала к нам, летала блестяще, а на приборной доске ее самолета всегда был прикреплен портрет ее мужа, тоже летчика – Грицко, так с ним и летала. Дусю первой мы представили к званию Героя Советского Союза…

А Иру Каширину наградили орденом Красного Знамени. Погибла она позже, в ночь на 1 августа, когда мы летали на «Голубую линию».

* * *

После Пашковской полк перелетел в большую кубанскую станицу Ивановскую и довольно долго – с мая до сентября 1943 года – летал из нее. Жили в центре села – в школе, спали на нарах. Часть состава – в ближайших домиках у хозяек. Самолеты стояли вдоль широкой улицы, ведущей к взлетной площадке, хвосты машин прятались под густыми деревьями палисадников. В этой же станице стоял и полк Бочарова, «братский» полк на самолетах По-2. Обслуживал нас один БАО. Мы принимали участие в наступательных операциях по прорыву оборонительной линии противника – «Голубой линии» – на Таманском полуострове и в боевых действиях по освобождению Новороссийска.

В Ивановской у нас был большой праздник – 10 июня нам вручали гвардейское знамя. Приехали Вершинин и член Военного Совета фронта Фоминых. Бершанская прочла гвардейскую клятву, потом поцеловала знамя. Строй полка повторял за ней «Клянусь!»: «пока видят наши глаза, пока бьются наши сердца и действуют наши руки, беспощадно истреблять фашистских захватчиков». Кричали «Ура!».

Знаменосцем полка мы назначили Наташу Меклин, помощниками – штурмана Иру Каширину и механика Катю Титову. Был торжественный обед. Мы чувствовали, что это наш праздник, только наш день!

Наташа написала гимн полка, и мы пели:

          На фронте встать в ряды передовые
Была для нас задача не легка.
Боритесь, девушки, подруги боевые,
За славу женского гвардейского полка.
              Вперед лети
              С огнем в груди.
              Пусть знамя гвардии алеет впереди.
              Врага найди,
              В цель попади,
              Фашистам от расплаты не уйти…

С тех пор, когда намечалась ночь «максимум», когда цели были определяющими, мы выносили знамя полка на старт, около него стоял часовой… К этому знамени потом были прикреплены два ордена: Красного Знамени и Суворова III степени. Сейчас оно хранится в Музее Советской армии.

Наташа Меклин – красивая невысокая девушка с обаятельной улыбкой. Знаменосцем полка она оставалась до последних дней войны. Хорошо писала стихи: про бравого штурмана, молитву летчика, Юле, Гвардейский гимн полка. Мы выписывали их в свои тетрадочки из литературных журналов эскадрилий.

Наташа, мягкая и выдержанная, в 1942 году пришла ко мне с просьбой назначить ее штурманом к Ире Себровой, «когда увидела ее одну, печальную и одинокую». Неуверенность в себе появилась у Иры после двух тяжелых аварий. Наташа сумела вернуть Ире веру в себя, их экипаж стал одним из лучших в полку. Около года летали они вместе, а дружили потом всю жизнь…