Нас не брали в плен. Исповедь политрука

Времена для страны были тревожные: в 1929 году начался конфликт на КВЖД, и мы по тревоге собирали комсомольцев города в летний сад. Дело было ночью, и мы с Колей ходили по домам и поднимали спящих комсомольцев по тревоге на срочное комсомольское собрание. В те годы уголовники и хулиганы мешали людям нормально жить, и нам нередко приходилось участвовать в серьезных драках. Мы с Колей и другими друзьями были сильны, высоки ростом, крепки физически и драк не боялись — опасались ножа в спину. Нас с Колей приглашали в военкомат и предлагали поступить в военное училище, но мы оба отказались, думая об учебе по гражданской линии, через рабфак. Осенью 1929 года у меня было уже три, а у Коли четыре года производственного стажа, и мы имели право подавать заявления на поступление на рабфак в Иванове. Но Коля неожиданно для всех нас сказал, что уже послезавтра уезжает в пехотную школу в Орел. Это известие меня здорово опечалило: я был уверен, что мы вместе поступим на рабфак. Теперь все надежды рухнули: я остался без самого верного своего друга...

С товарищами мы не просто занимались спортом, но непрерывно искали себе приключений, устраивая занимательные путешествия по окрестным местам. В частности, мы много бродили по лесам и непроходимым болотам, которых было много в нашей местности (эти болота позже осушили). Среди моих приятелей были брат и сестра Борисовы: Клавдя и Витя; много лет спустя Клавдя стала моей женой. Такие походы очень помогли мне во время войны, когда мне, раненному, пришлось вести из окружения группу солдат и офицеров, безошибочно оценивая возможность совершения перехода. Как много теряют современные юноши, вырастая в большинстве «в тепличных условиях», не зная походов пешком без приготовленных мест ночлега, купания в речках до самых холодов, собирания ягод и грибов, долгого пути на своих ногах! Нам повезло, мы сполна получили такую возможность.

После отъезда Коли в военное училище я сменил на фабрике несколько видов работ: был запасным ткачом и подменял тех, кто не вышел на смену, возил сработанный товар от станков к браковщикам, работал обметальщиком станков в ночную смену и под конец попал в молодежную комсомольскую бригаду, работая на четырех станках. У меня в душе было желание уехать куда-то — но комсомольских строек в то время еще не существовало. Только в конце зимы 1929 года меня сагитировали уехать на работу по заготовке дров в Вязниковский район нашей же области, но это путешествие окончилось неудачей: мы ничего не заработали и сумели вернуться назад, только продав часть одежды.

В марте 1930 года по совету брата я подал заявление о приеме кандидатом в члены ВКП(б) и был принят по 1-й категории как рабочий от станка с шестимесячным кандидатским стажем. Мне была выдана кандидатская карточка — красная, длинная, больше партбилета. Секретарем нашей партячейки был демобилизованный из армии парень, он очень умело руководил нами, направлял, учил работать с народом, посылал на различные задания, поддерживал нас. Членом партии я стал с ноября 1930 года: пришел в райком партии и там делопроизводитель без всяких церемоний и поздравлений выдал мне партбилет, в котором было написано: «Премилов Анат. Игнат.» С таким партбилетом я прожил до обмена партдокументов в 1935 году. К этому времени я стал опытным ткачом: мои станки работали безупречно, план выработки я перевыполнял на 10—15% и не давал брака. Работали мы тогда на двух сортах суровья: делали миткаль на ситец и казенную бязь для нужд армии. Миткаль отправляли на узкие станки, и он получался шириной в 70 сантиметров, а казенная бязь вырабатывалась на широких станках и была более метра шириной. Бязь не всем доверяли ткать, но и платили за нее больше.

В конце лета, ожидая вызова на рабфак, я получил печатную открыточку: меня известили, что на рабфак я не зачислен — нет мест, наши места отдали кандидатам из национальных окраин страны. Потерян год! Я думал поступать в сельскохозяйственный техникум, но не решился, — не мое это было. Меня вызывали в дирекцию и вели беседу о том, чтобы я учился за счет дирекции на инженера-текстильщика, но и это направление мне не нравилось: текстильщиком я быть не хотел. Осенью пошел учиться в Совпартшколу, но скоро отказался от этой учебы — не нравились мне общественные науки. А вот когда примерно через месяц открылись курсы по подготовке в Ярославский пединститут, я с большой охотой пошел на них и учился с большим старанием. Срок обучения — 6 месяцев, за это время мы должны были пройти программу девятилетки по математике, русскому языку и обществоведению. Занимались ежедневно по четыре часа, а по воскресеньям — по шесть.