«Нас не догонишь…» (СИ)

– Всем внимание! – громко произнёс Фул. – План графа имеет возможность стать реальностью только при условии, что мы переживём сегодняшнюю ночь. Поэтому, никому не расслабляться. Связь между подразделениями посыльными, я нахожусь в шатре в центре лагеря. Митрич, выдели мне десяток для солидности и для силового сопровождения, если понадобится кого успокоить. По местам, разбежались!

      …Вокруг гул, крики, стоны раненых и возгласы раздосадованных людей. Старшие, в те подразделения и отряды, где погибли командиры, назначены. Слава богам, а кадровый голод армии Императора Ван не грозит. Продвижение по службе вещь тонкая. Нет толкача – ты будешь вечно обитать в низах, и забросить тебя на верхотуру власти может только война, а вот её, как раз, давно-то и не было.

      Сгущаются сумерки. Испуганные люди успокаиваются и устраиваются отдыхать и залечивать раны. На большом песчаном пятаке расположилась большая армия, но места хватает всем, и чтобы костры развести, и чтобы шатры и палатки для командования и раненых установить. Бродят патрули, а периметр прикрыт наиболее боеспособными частями.

      Гуляя по расположению лагеря, даже он сам стал успокаиваться. Войск, и правда много, вот только прорыв, назначенный на завтра, точно дастся большой кровью. Магов практически нет, защитные артефакты, которые имеются у каждого, разряжены в большинстве случаев. Если и победим, то только навалом. На узкой дороге вариантов для манёвра нет. Действовать грубой силой? Придётся, ничего другого не получится. Овраг глубокий и обойти его не удастся. Дорога одна. Ну, где? Ну, где была разведка?!

      Под невесёлые мысли, прогуливался капитан по лагерю, наблюдая, как затихают встревоженные бойцы, как засыпают раненые и догорают оставленные без охраны костры. Все видели, что сегодня у лагеря охрана королевская, лучшие подразделения охраны покоя Империи Ван, встали на пост, и их с занимаемых позиций уже ничем не сковырнуть!

      А оказывается, никто и не пытался этого делать, всё чудовищное коварство противника заключалось совсем не в этом!

      Ночь почти на исходе. Тишина и даже патрули, что барражировали всю ночь по лагерю, угомонились. Вот-вот наступит рассвет, и новый день возьмёт бразды правления в этом мире в свои руки. Со стороны обоза, там, на плато, где расположились тыловые службы армии и кавалерия, слышатся пьяные крики, шум и ругань. Кочевники, которых не затронул вчерашний бой, гуляли до утра. Увы, но новый командующий для их вождя не авторитет. Расслабляются.

      Тихая идиллия. Глаза у бойцов, что стоят в оцеплении периметра лагеря, слипаются, наваливается усталость, только и слышны окрики десятников, будоражащие уставших людей.

      В шатре капитана темно и тихо. За столом, сидя на стуле, положив руки под голову, задремал командир. Охрана сторожит вход, а также выставлена вокруг полевого пристанища, сооружённого для офицеров. У ближайшего костра отдыхает смена из пяти гвардейцев. Разговоров не слышно, все либо кемарят, либо просто смотрят на догорающие угли одинокого костра. Почти утро…

      Лагерь пока ещё спит.

      Тишину местами всё чаще и чаще нарушают тихие вскрики и всхрапы спящих, усталых воинов, неясные шевеления, бормотания и иногда даже крики. Крики короткие, тревожные и быстро затухающие. Или просыпаются бойцы, отдохнув от вчерашних потрясений, либо…, либо навеки засыпают. Вот только от чего?

      По лагерю, сквозь наступающие утренние сумерки видны снующие неясные, молчаливые, словно приведения, силуэты людей. Неужели так рано, ещё до объявленного подъёма, так много народа проснулось? Странно! Но охрана не обращает внимания на эти шевеления, скоро утро и вместе с лучами солнца уйдёт из души и постоянное ожидание беды.

      Но сегодня видно не их день и ночь! И ожидаемая беда пришла в том виде, в которой её не ждали.

      -…Нападени… – дикий громкий истерический крик, быстро прервавшийся, всколыхнул сонное царство большого воинского лагеря и тут же со всех сторон стали раздаваться шум, крики, звуки вспыхнувшего с невероятной яростью боя, вот только такого противника увидеть в своём лагере никто не ожидал.

      Фул резко проснулся и вскочил на ноги и в тот же момент всей своей сутью почувствовал момент нанесения удара неизвестным противником и только благодаря выработанным инстинктам старого воина, удалось угадать направление удара и вовремя отскочить, успев при этом обнажить свой меч. Невероятно, но и за полами шатра слышались крики и нарастающие звуки боя, которые казалось, раздавались со всех сторон.

      Фул понимал, что пройти незамеченными сквозь выставленную им охрану никто бы не смог, оттого и съедало его это непонимание сложившейся обстановки. Откуда в лагере появился противник, и главное, почти в кромешной темноте, понять, кто же на них напал, так и не удавалось.