Нас не простят

Я сжал пальцами другой руки её бедро.

Кайф. По венам стучит пульс, и адреналин долбит в виски.

— М-м!

Камилла дёрнула головой, словно сбегая от моей руки на своём лице, а я приложил немало сил, чтобы нажать на тормоза. Нельзя так далеко заходить. Я погублю и её, и себя.

Девушка надавила руками на мою грудь.

— Вы сошли с ума… — тихо сказала она.

Голубые глаза с таким страхом смотрели на меня, что я невольно ощутил себя каким-то отморозком, и заставил себя отступить.

— Отпустите. Я не… не хочу.

Поджал губы. А с Каримом, значит, хотела? Отличное выходит кино…

Но я отпустил её, увеличив между нами расстояние сантиметров на сорок.

Она выдохнула, но с места так и боялась двинуться, потому что видела, что я пока ее не готов отпустить и словно зверь ловлю каждое ее движение. И если нужно — последую за ней.

— Чего не надо? — холодно спросил я, уже постепенно возвращая контроль над собой. — С Каримом до этого нормально было сосаться в моём, между прочим, доме, а теперь — не надо?

— Я ни с кем не… Не делала этого. Он сам, — лепетала она, уже не столь уверенная в своих силах, но всё ещё не склонившая головы.

— Сам?

— Да! Я не знала, что он хочет делать! И…

— Меня не волнует ваша мышиная возня здесь, — оборвал я её, не спуская с неё глаз. — В моём доме ничего подобного быть не должно, ясно?

— Ясно, — немного осмелела она и вскинула подбородок. Взгляд снова стал дерзким.

— А мне кажется, ты не до конца усвоила, — снова я сделал шаг вперёд. Навис над ней и опять ощутил ее тонкие пальцы на своей груди в попытках не дать преодолеть снова эти считаные сантиметры между нами. — Ты живешь в моем доме, и тебе придётся делать то, что я тебе скажу. Уяснила, Камилла?

— И что вы хотите? — спросила она, опять растеряв свою спесь и став той трепетной девчонкой, что я держал в своих руках минуту назад. Трепетная красивая лань. Которую так и хочется догнать, загнать в угол, ощутить власть над ней и съесть — в переносном смысле.

Я же усмехнулся. Сказал бы я тебе, чего я хочу. Да только не выросла ты ещё до таких желаний вслух и их исполнения. Да и статус женатого обязывает меня.

Протянул руку и провёл большим пальцем по линии её ключицы от плеча, спускаясь ниже, в разрез платья… Остановился на самой его грани и убрал руку. Поднял взгляд на её лицо. Встретил испуганный взгляд голубых глаз.

— Тебе лучше этого не знать.

Она снова вжалась в стену. Я отступил на шаг, давая ей наконец пространство.

— Иди к себе.

Камиллу не пришлось просить дважды. Она тут же сорвалась с места и понеслась к двери. Похоже, моих слишком порочных мыслей о ней девушка не разделяла. Впрочем, это хорошо — меньше шансов сорваться в пропасть. Просто мне надо поменьше бывать с ней наедине и не поддаваться гневу.

— Камилла, — окликнул я её у самой двери, и девушка обернулась, настороженно всматриваясь в меня так, словно я способен снова посягнуть на её тело. Но так сорвался я в первый и последний раз. Я не могу так всем рисковать… Тем более что мои желания отклика не нашли. — Никто не должен знать о том, что здесь сегодня произошло.

— Вы серьёзно полагаете, что я захочу этим с кем-то поделиться? — подняла она брови. — Я хочу об этом забыть! Надеюсь, вы тоже.

Дверь за ней захлопнулась.

* * *

Внутри всё кипело.

Как она это делает? Эта сопливая девчонка! Она заводит одним взмахом ресниц, дерзким взглядом или тем, как закусывает губы, нервничая.

Откуда столько влияния на меня? Мне казалось, я уже давно не способен испытывать нечто подобное, но меня колошматит от неё с первой встречи так, словно я пятиклассник, который тайно влюбился в свою одноклассницу.

Ну и как теперь уснуть? Как идти… к Рите?

Мне казалось, что я сам перепачкан пороком с головы до ног.

Опустил глаза на свои брюки. Отлично, стояк едва брюки не рвёт. И как идти в спальню? Не могу же я прийти так?

Взъерошил волосы рукой. Кажется, выход только один — спустить пар, иначе я точно убью кого-нибудь по дороге в спальню.

Зашел в примыкающую к кабинету ванную комнату. Возле раковины высвободил наконец больно упирающийся в ткань член. Налился до предела на эту девчонку, вены так и выделялись от напряжения.

Закрыл глаза. Вспомнил её запах, пухлые губы под моими пальцами, влагу и жар её языка, рваное дыхание и полустоны, и процесс пошёл сам собой.

Ванную комнату в реальности наполнили уже мои глухие стоны. Это гребаный суррогат, но так я хотя бы смогу уснуть.

Рука ходила вдоль ствола, сжимая его и ускоряя движения. Они стали короткими и частыми, принося ещё больше удовольствия и приближая оргазм.

Сама ситуация распаляла меня ещё сильнее, несмотря на все нормы морали, — я, в ванной, удовлетворяю сам себя, мечтая о губах мелкой дряни на своём члене.