Нас не простят

— А как, Лёх? — поднял я на него голову. — Камилла родит ребёнка. Моего ребёнка. Мне что — отказаться и от него или воспитывать его онлайн? Её беременность многое меняет. Для меня.

Друг почесал бородатый подбородок.

— Ты решил быть с ней? — задал новый вопрос Северов.

— С ними, — поправил я. — Камилла сама еще девчонка совсем, она одна не справится и не воспитает ребёнка. Я её в это впутал, не уберёг. Мне и отвечать. К тому же, я хочу видеть как растёт мой сын… Или дочка. Я хочу семью.

— Забавно, — хмыкнул Лёша.

— Что именно? — не понял я.

— Ты не так давно только раздражался на неё, — ответил Северов. — Соплячка, соплячка, дрянь… Поверить не могу, что ты взял и влюбился. Когда успел?

— Думаешь, я знаю? — хмыкнул в ответ я. — А вот успел. И теперь эта соплячка носит моего малыша и меня пиздец как тянет туда. К ней.

— И что ты намерен делать?

— Пока просто съездить к ней и сказать, что для меня тоже важен этот ребёнок, что она не одна. А то знаю я её — сидит, слёзы льёт небось…

— А потом?

— Вернусь и поговорю с Фархатом о разводе. Уволюсь и уеду. Соберу Камиллу и улетим в Европу. Там нас уже не найдут.

— Что ж, план жизнеспособный, — оценил Северов. — Лишь бы не случилось какого прокола.

— Я не смогу всё предвидеть. Но друг без друга у нас не получается… Сами небеса даруют нам ребёнка, и я считаю это знаком — она моя женщина, мама моего сына или дочери. Я не имею права потерять такую ценность.

— Я понимаю, Дам, — кивнул Алекс. — За любовь надо бороться.

— Думаешь?

— Уверен. Особенно, если она взаимная, и с такими прекрасными последствиями.

— Ты же не хотел семью? — окинул я его взглядом.

— Просто я еще не встретил ту, с которой бы захотел. А ты — встретил. Только рискованное это дело… Муторно на душе.

— У меня тоже, — ответил я. — Но теперь мне есть за что бороться и ради чего рисковать. Я еду к ней.

Камилла

Да уж, темный цвет мне идет не так хорошо, как и короткая стрижка. А может, я просто не привыкла ещё. Только что из салона — смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Мне жутко не нравилось, даже глаза грустными стали. Но деваться некуда — пока придётся ходить так.

В дверь позвонили, и я подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась.

Кто это мог быть? Чувство страха так и накрыло… Я ведь не знаю пока никого здесь. Может быть, ищут кого-то из соседей?

Открывать не спешила. Тихонько как мышка подошла к двери и глянула в глазок. — Дамир… — прошептала я, и едва не упала в обморок.

Сердце пустилось в пляс. Дрожащими руками принялась открывать замки, чтобы скорее впустить его. Мои глаза встретились с пронзительным взглядом Дамира. Эти синие глаза проходили до самого сердца.

Он зашел в квартиру и закрыл дверь на ключ. После этого обернулся на меня.

— Девочка моя, — сказал он с улыбкой и притянул меня к себе. — Ангелок…

Он поднял мой подбородок вверх и припал к моим губам своими. Поцелуй был одновременно ласковым, нежным, и полным тоски от разлуки. Хоть и прошло не больше недели с того момента, как мы расстались, и как тогда казалось, навсегда.

Он насладился моими губами, а потом молча просто смотрел в мои глаза, словно бы никак не мог насмотреться.

— Ты…ты приехал… — из моих глаз снова полились слёзы, но на этот раз — радости.

— Конечно, приехал, — ответил он. — Я такую новость узнал — ты носишь моего малыша.

— А ты его хочешь?

— Хочу, — кивнул я.

— Правда?

— А что тебя так удивляет? Я нормальный мужчина, который хочет семью и детей. Только не думал, что захочу этого с такой маленькой засранкой как ты.

— Ну я, вообще-то, тоже не планировала забеременеть от такого Мистера Зануды, как ты!

— Ну вот и хорошо, — рассмеялся Дамир. В его синих глазах плескалось счастье. — Значит, мы нашли друг друга. Мистер Зануда любит свою маленькую засранку. Её и маленького малыша внутри неё.

— Дамир, — прижалась я к нему изо всех сил, сжав кулаками ворот пиджака. — И я тебя люблю… Люблю. Я так скучала.

— Я тоже, — грустно улыбнулся он мне. — Без тебя всё совсем тоскливо стало. В доме траур… Ты ведь для всех погибла.

— А мама как?

— Мама на таблетках. Какая бы ни была, она переживает.

— Может, сказать ей?

— Ни в коем случае, — покачал головой Дамир. — Никто не должен знать, что ты жива. Даже твоя мать.

Я закусила нижнюю губу. Правильно Дамир отметил — какая бы ни была она мать, но она моя мать. Мне больно, что она страдает, но я не могу ей помочь.

— Ты изменила прическу? — спросил он, скорее, чтобы отвлечь меня от переживаний, ведь они вредны для ребёнка.

— Да, — ответила я и пригладила короткие волосы. — Как ты и сказал. Не нравится? Мне кажется, мне не идёт…

— Нет, ты что… Ты очень красивая, Камилла, — ответил он мне, и по синим глазам я видела, что он не лжёт. — Я как тебя увидел, так всё… Офигел просто, подумал: блин, ну какая… Хочу. Член потом все полгода не падал просто. Указывал всё в твою сторону.

Я невольно рассмеялась, при этом стремительно краснея.

— Да ну тебя! Нельзя было меня хотеть.

— А члену было плевать — он стоял и всё тут.

— Прекрати, Дамир! — снова рассмеялась я.