Нас не существует

Наташа простонала, посмотрев на экран мобильного телефона. Восемь часов. Спать она улеглась в пять, когда бодрствовать стало совсем невыносимо. Дождалась первых лучей солнца, постепенно окрасивших поляну в алые цвета, и ушла. А теперь вставать…

В горле першило, будто ворочался еж. Наташа не спешила подниматься из нагретого спальника, предпочтя вслушиваться в разномастную брань разбуженных ребят. Девочки безостановочно ныли, а парни ограничились несколькими недобрыми обещаниями того, что сделают с юными террористами, когда их поймают.

Но в итоге все встали. Кто-то отправился за водой, другие ушли умываться. Только когда на месте стоянки поселилась долгожданная тишина, Наташа вылезла наружу, поежившись от утренней свежести. Как же тут хорошо, когда никого нет.

Дима вернулся первым.

– О, соня проснулась, – он помахал ей полотенцем. – Доброе утро.

– Доброе ли? – зевнув, спросила Наташа.

– Хорошо, раннее. Так лучше?

– Не особо, но пойдет.

Она пронзительно чихнула.

Потихоньку подтянулись остальные. Закипела вялая утренняя возня, медленно набирающая обороты. Наташу запрягли резать овощи для супа. Точнее, она сама вызвалась, устав слушать скулеж Смеловой о том, как «сложно что-то делать с наращенными ногтями».

Горло продолжало жечь, и ныла голова. Кажется, Наташа заболела.

Позавтракав, мальчишки предложили девочкам отправиться за черникой, которой в этом году было на диво много. Девчонки ради приличия повыпендривались, но в итоге ушли за корзинами.

– Ты с нами? – обратилась к Наташе Катя, повязывая на голову платок.

Наташе с ягодами не везло. Впрочем, не только с ними. Землянику она нечаянно затаптывала, малина постоянно попадалась червивая, грибы разваливались на ошметки прямо в руках. Но не отказываться же, когда приглашают? Она взяла литровую банку – на большее количество черники девочка не рассчитывала, а тары поменьше попросту не нашлось, – и поплелась следом.

Предположения сбылись. Подруги быстренько обирали с низких кустиков пузатые фиолетовые ягоды. Наташа же, разочаровавшись найти хоть что-то лично свое, но постыдившись лезть на участок к девочкам, присела под тонкой осиной. И с изумлением осознала: она устроилась рядом с полянкой рыжевато-красных подосиновиков, от мала до велика, целая россыпь. Наташа не поверила глазам: ей-то казалось, будто это грибы-одиночки и не растут семейками.

На всякий случай она подколупнула один, вдруг порченый, но под красной шапкой спряталась крепкая ножка.

– Девочки! – опешив, позвала Наташа. – А когда растут подосиновики?

– В наших лесах – ближе к сентябрю, – со знанием дела подсказала Катя.

На дворе только-только наступил июль.

Наташа, поджав губы, стала пересчитывать шляпки. Наконец, она решилась отнести одну «галлюцинацию» на осмотр к знатокам.

– Это что? – Наташа протянула на ладошке крепенький гриб.

– Подосиновик, – синхронно ответили Даша с Катей, а Ирина недовольно цокнула, тем самым выражая презрение к глупой спутнице. Хотя сама она в грибах разбиралась на лучше Наташи.

– Спасибо… – И, подумав, попросила: – А корзинку не одолжите?

Катя подала свою запасную, и Наташа отправилась обратно. Грибы остались на прежнем месте. Выходит, не почудилось.

Ползая на коленках, она набрала штук с тридцать красноголовых красавцев, после чего хотела облегченно выдохнуть, но заметила рядом с едва протоптанной тропинкой кустики земляники, которые сгибались под тяжестью спелых ягод. Почему их не разглядели зоркие девчонки – загадка, но Наташа не стала упускать, возможно, единственный в жизни шанс.

Когда подруги почти обобрали чернику с одного участка, у Наташи уже была половина банки земляники.

– Небывальщина какая-то, – обозвала она ситуацию вполголоса.

В трех шагах от осины росло несколько белых грибов. На шляпки налипли листочки, будто панамки.

Примерно через десять минут, буквально опустошив все в зоне видимости, Наташа присела обратно под дерево.

– Чего отлыниваешь от работы? – прикрикнула Ира. – Тут вон сколько черники.

– Мне некуда складывать, – смущенно призналась Наташа, встряхнув набитой доверху корзинкой.

Троица в секунду оказалась рядом с ней. Девочки, хлопая ресницами так, будто пытались взлететь, рассматривали собранное, а Наташа потихоньку пожевывала землянику. В корзинке кучно лежали белые грибы, подосиновики и подберезовики (хотя рядом не росло ни единой березы). В общем, на любой цвет и вкус.

Обратно Наташа вновь тащилась следом, но уже потому, что корзинка с грибами оказалась слишком тяжелой. Она чуть отстала, девочки скрылись за деревьями. Только Наташа хотела их окрикнуть, как со всех сторон донеслось тихое, но отчетливое:

– Убирайся отсюда…

Так, наверное, шепчет ветер. Он и снизу, и сверху, и с боков. Задрожала листва деревьев, всколыхнулась трава. Сыто чавкнула мшистая болотная кочка. Наташа нервно оглянулась, но никого не увидела. Ей стало очень страшно. Так страшно, что и словами не описать. Она понеслась за тремя подружками, отбивая коленку тяжелой корзинкой. И нагнала их у самого лагеря.

У мальчишек глаза полезли на лоб, когда они увидели добычу Наташи.

– Все твое? – присвистнул Вано.