Нас предала Родина

А чай уже его ждал — горячий, крепкий, с двумя ложками сахара: такой, как он любил.

— Спасибо, Ирочка! — Борис подошел к жене, обнял, сразу закружилась голова. — А откуда ты узнала, что я чаю хочу?

— Действительно! Откуда я могу это знать? — засмеялась Ирина. Повела плечами, поежилась. — Боря, не дестабилизируй меня! Смотри — вся мурашками пошла.

— Где? — заинтересованно спросил Борис. — Дай посмотреть.

Повел рукою — черный шелк заструился сквозь пальцы — прижался губами к шее.

— Боря! Ну правда…

Борис еще раз поцеловал ложбинку у ключицы, демонстративно вздохнул и сел за стол.

— Как же я обожаю твои пупырышки! Даже больше, чем чай.

— Неужели? Ты уверен? — улыбнулась Ирина. — Ну, и о чем вы там болтали целый час?

Борис выпил немного чаю, помолчал. Внезапная вспышка улетучилась, и настроение стремительно возвращалось к обычному в последнее время — тревожно-выжидательному.

— Да так, в общем.… Слушай, знаешь, что он рассказывал? — хлебнул еще чаю, оживился. — Выпил грамм сто пятьдесят, расчувствовался и говорит: «Пошел этим летом с детьми в Трек. Держу их за руки, а они не хотят — вырываются. А я выпустить боюсь. Представляешь — боюсь! До чего дожили: в своем городе, среди своего народа — и боюсь!» Представляешь?

— Да… Интересно, а он представляет, каково тогда нам?

— Кто его знает? Говорит, что представляет, — Борис задумался. — Ира, а может зря мы… Может, надо было на деревню соглашаться?

— Боря, ну что теперь об этом говорить. И потом — что значит соглашаться? Нам кто-нибудь предлагал?

— Нет. Но мы же и не искали почти.

— Не искали… — согласилась Ирина. — А кто бы это делал? Ты бы смог?

— Ты же знаешь, что не смог бы, — вздохнул Борис.

— Ну, вот и не надо теперь жалеть.

Борис вытащил сигарету, закурил, уставившись бессмысленным взглядом в стол. Ира вздохнула, выглянула в коридор и тоже взяла сигарету. Дым, стремительно закручиваясь в спираль, потянулся к открытой форточке.

— Это я во всем виноват, — глухо проронил Борис.

— Опять двадцать пять! В чем это — во всем? Тебя кто-нибудь упрекает?

— А и не надо — и так все ясно! Все по стране мотались, варианты искали. А я?.. Вот и сидим теперь здесь, как идиоты. Был бы на моем месте другой…

— Боря, прекрати! — твердо произнесла Ирина. — Во-первых, никто другой мне не нужен. Никто и никакой! Во-вторых, ты сам прекрасно знаешь, что в деревне мы, скорее всего, выпали бы в осадок. Не только ты — оба! И в-третьих, незачем обобщать — ты же сам так все время говоришь.

— Ты о чем? — не понял Борис.

— О том! — Ирина нервно скомкала сигарету. — О том, что каждый уезжал по-своему. И далеко не все в деревни. Забыл? И о том, как мы жили, забыл?

Ничего, конечно, Борис не забыл. Как он мог забыть, он, проводивший за эти годы десятки знакомых и друзей? Действительно, мало кто из них, уехал в деревню, почти никто. Уезжали в города, в поселки, в крайнем случае — в станицы Кубани и Ставрополья. Находили работу, покупали квартиры, покупали дома. Покупали участки и начинали строиться. Как им это удавалось, Борис не понимал. Они с Ириной пару раз приценились к квартирам в российских городах и быстро поняли, что ничего им не светит. О строительстве и вообще не могло быть речи — оба прекрасно понимали, что им не потянуть.

Как это удавалось другим?..

Конечно, надо было делать сидку на проданные квартиры. Жилье в центре города, особенно в старом фонде, стоило заметно дороже. Особенно поначалу. Как раз там и имели квартиры многие из их знакомых. Некоторые, продав такую квартиру, умудрялись даже покупать почти равноценное в совсем немаленьких городах.

А вообще, скорее всего их знакомые и друзья просто умели жить. Не то, что они. Они были слишком заняты друг другом. Слишком мало интересовало их другое.

Они вообще жили, как в анекдоте — «на одну зарплату». И самое интересное, что их это вовсе не напрягало, им хватало. Единственным дополнительным доходом были Борины рацпредложения. Карьера? Карьера тоже оказалась не нужна, и выше заместителя начальника цеха он так и не шагнул. Ира и того меньше — стала начальником отдела, только когда уже совсем некому было работать.

Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Им и не особенно нужна была карьера — им хватало друг друга.

Связями они тоже не обросли. Нет, знакомых, конечно, было полно, друзья тоже были. Но вот «нужных людей», по принципу «ты мне — я тебе», среди них было крайне мало. Да и откуда они могли взяться при такой жизни?

Много лет назад, в жаркий солнечный день, Борис сказал: «Я хочу, чтоб для обоих — для обоих, понимаешь — на первом месте был только один человек. Любимый. И на первом, и на втором, и на третьем. Важнее всего — работы, дома, может, даже детей. Всего, понимаешь? И желательно всегда».

Так и было. Они, увлеченные друг другом, даже не заметили, как поменялся мир. Или не захотели? Два урода…

— Боря, ты помнишь, как меняли деньги? — Ирина, похоже, думала почти о том же.