НАС СМЕНЯТ НА ПЕРЕПРАВЕ

Сергей СОЛОВЬЁВ НАС СМЕНЯТ НА ПЕРЕПРАВЕ

1

– Цто? Цто це впе’еди? – сидя на жердочке, Макс наклонил голову, посмотрел на меня круглым глазом. Дверца клетки была открыта, когда хотел, он покидал свой дом и свободно летал по комнате. Белый какаду был первым из моих комитов – спутников, членов комитета, графов, переводи это слово, как хочешь.

Второй комит, кот Василиса, породы сибирская голубая, лёжа на полу, лениво приоткрыл один глаз, сузил и расширил узкий зрачок, закрыл снова. Третий комит, пёс Черныш, был на балконе, наблюдая за миром внешним, и не отреагировал. В Черныше чувствовалась меланхолия и любовь к церемониям, свойственные чау-чау, хотя чистокровным чау он не был – так, от силы наполовину, даже языком синим генетика его обделила.

– А что впереди, Макс? Тебя это заботит?

Макс только покрутил головой. На груди у него зелёным огоньком светился БКИ. Не дожидаясь продолжения, я вышел на балкон к Чернышу.

2

По небу плыли лёгкие облачка. Полупрозрачная белизна их контрастировала с тёмно-красным Небесным Кремлём и его оборонительными кольцами, которые снизу казались почти чёрными. По традиции они назывались Садовым и Бульварным, хотя служили теперь в основном для размещения противоракет и другого оружия. С тёмно-красной сердцевиной они соединялись радиальными спицами, внутри которых размещались коммуникационные тоннели. Где-то в кольцах и в днище Кремля располагались антигравы.

Нежные облачка контрастировали не только с тяжеловесным на вид Кремлём, к которому в Москве все успели привыкнуть, но и с как-то особенно обострившимся в последнее время предвоенным настроением. Чуть не каждодневно обсуждались планы эвакуации и рационы на случай большой войны, меры по укреплению оборонительных рубежей, грозный асимметричный ответ на непредвиденные угрозы. В прессе и в интернете как всегда крутилось много чуши, но некоторые внешние угрозы выглядели вполне правдоподобно, по крайней мере на фоне тех новейших достижений технологии, о которых мне приходилось слышать. Увы, бояться приходилось непредвиденного первого удара, а не только нашего собственного асимметричного ответа.

Из технологий, о которых я так или иначе слышал по профессиональным каналам, вполне реальной угрозой мне представлялась пакетная доставка заряда. Вместо того чтобы куда-то пускать шумную ракету, которую можно сбить по дороге противоракетой или лазером, боеголовку вполне можно отправить разобранной на части. Каждая часть (по аналогии с интернетом её называют пакетом) плывёт, летит или ползёт к цели самостоятельно, со своим скромным средством доставки. Пакеты можно много раз продублировать. Контролируется каждый из них микропроцессором. И только у цели пакеты собираются вместе.

Или, скажем, боевая пыль из наномашин...

Со своего 22-го этажа я нашёл глазами Дорогомиловский рынок. Именно там я в своё время встретил Макса. БКИ, биокомпьютерные интерфейсы, позволяющие человеку общаться с представителями других видов на понятном ему языке, уже существовали, хотя и не были так широко распространены, как сейчас. Это сейчас без БКИ, заменяющего все основные документы, медицинскую карту и автоматический переводчик, совсем никуда не ткнуться.

Тогда БКИ ещё не были общеобязательными, однако у Макса БКИ был.

Взъерошенный белый какаду сидел внутри доставшейся от умершего хозяина серебряной клетки с колокольчиками. Сбоку была прикреплена картонка с объявлением. Макс продавал себя вместе с клеткой в обмен на проживание в тёплой квартире и гарантированное питание. Рядом с клеткой переминался высокий неловкий подросток, слабая, но всё же защита от опасностей бандитского рынка. Другой, но тоже совсем не абсолютной защитой был БКИ, который мог играть роль тревожной сигнализации.

– Макс хо’гоший, – скартавил Макс и посмотрел на меня круглым глазом.

– Дедушка умер, – смущённо пояснил подросток, – а у мамы на Макса аллергия.

На дисплейчике, которым был снабжён БКИ, горело: «Согласен на продажу».

Ещё одним достоинством БКИ было то, что с его помощью можно было тут же зарегистрировать договор в госреестре.

С тех пор прошло уже девять лет, но я ни разу не пожалел о своём приобретении. Через три года, подружившись с Максом, я вернул ему свободу. Для этого достаточно было при помощи цифрового ключа, полученного при регистрации покупки, поменять в БКИ несколько параметров.

3

На моей памяти все московские рынки по многу раз ликвидировали и создавали снова. Разумеется, каждый раз кто-то терял, а кто-то выигрывал, как при ликвидации, так и при новом строительстве. То запрещали, то разрешали торговлю животными.

После внедрения БКИ законодательство, касающееся животных и обращения с ними, удалось здорово упорядочить, теперь контракты, подкреплённые регистрацией через БКИ, можно стало заключать почти всюду.

Впрочем, в большинстве случаев это всё та же торговля по примеру Древнего Рима, где, говорят, каждый свободный гражданин мог сам продать себя в рабство.