Нас возвышающий обман (СИ)

Гарри опустился на жесткий стул, взял перо и еще раз обвел взглядом комнату. Тарелочки с толстыми котятами, похожими на пухлых ангелочков, так любимых тетушкой Петуньей, розовые шторы на окнах, кружевные салфеточки... На каминной полочке кованые подсвечники в виде розовых бутонов, несколько фотографий. Амбридж проследила его взгляд и подошла к камину. Одну из фотографий она поставила на стол перед Гарри.

- Я думаю, мистер Поттер, вам будет полезно, если министр Фадж будет следить за тем, как вы отбываете наказание.

Гарри фыркнул, но ничего не ответил. Женщина взяла с камина другую фотографию и с нежностью посмотрела на нее. Гарри вытянул шею, пытаясь разглядеть, кто же там изображен.

- Вам любопытно, мистер Поттер? – пропела Амбридж, ее кукольный голосок плохо сочетался с жабьей внешностью. – Что ж, вам никогда не оказаться в кругу этих уважаемых людей. – Она продемонстрировала ему фотографию. – Это прием в Министерстве.

- Я и не хотел бы оказаться там! – ответил Гарри, разглядев на фотографии улыбающегося Малфоя-старшего. Однако его взгляд тут же привлекла другая фигура – женщина, удивительно похожая на жену крестного. – А кто это?

- Лорд Максимус Мунрок, – выдохнула Амбридж.

- Нет, вот эта дама рядом...

Глаза женщины сверкнули гневом. Она вернула фотографию на место.

- Мистер Поттер, вы забываетесь! – теперь она почти визжала. – Вы пришли отбывать свое наказание, а не на дружескую беседу! И я не намерена обсуждать с вами леди Мунрок! Она слишком много воображает о себе...

Поймав недоумевающий взгляд подростка, Амбридж прикусила язык.

- Берите перо, мистер Поттер! И... ваше наказание будет продлено еще на один день.

Гарри взял перо, бросив на женщину полный ненависти взгляд, и вывел на бумаге “Я не должен лгать”. На левой кисти закровоточил шрам, похожий на вырезанные на коже буквы. Амбридж довольно кивнула и опустилась в кресло.

- Надеюсь, теперь, мистер Поттер, вы уясните, что ложь – это порок, – ее губы растянулись в лягушачьей улыбке, – впрочем, как и чрезмерное любопытство.

- Вы отрицаете очевидное... – пробурчал себе под нос Гарри. – Он вернулся! И вы еще раскаетесь в том, что не поверили мне...

- Вы мне угрожаете? – почти нежно отозвалась Амбридж. – Вы думаете, я вам не верю? Я верю... Но не всему. Я допускаю, что Тот-кого-нельзя-называть пытается вернуться. Только уж точно не тем путем, про который вы говорите, мистер Поттер. Не с вашей помощью.

- По-вашему, я все это придумал?!

- Вы – ребенок, попавший под дурное влияние. В это я верю. – Женщина поднялась с кресла, подошла и положила руку Гарри на плечо. – Вас убедили в вашей избранности... Человек, желающий власти для себя.

- Меня не убедили! Обо мне говорилось в пророчестве!

- О, мой бедный наивный мальчик! В пророчестве говорилось не о вас, а о мальчике, рожденном в определенный день и час. Но почему вы решили, что это вы?

- Но...

- Вот именно, но... Вы не единственный мальчик. И, откровенно говоря, я полагаю, вы вовсе не тот мальчик! – Амбридж еще раз улыбнулась. – А теперь продолжайте писать!

====== Глава 7. ======

Долорес Амбридж откинулась на спинку низенького дивана, удобно устроив тело среди кружевных подушек. Как часто подростком ее дразнили за полноту, гадко так обзывали, обидно – то бочонком, то жирной жабой, то обжорой... Последнее было более чем обидно: она всегда ела как птичка – именно так, как должна есть настоящая леди. Так ее учила бабушка. Этот урок Долорес запомнила на всю жизнь: очень важно быть леди хотя бы по воспитанию, если уж тебе не довелось появиться на свет в знатной семье. Манеры, умение контролировать эмоции, тихий нежный голос, железная воля...

Она росла, взрослела, но ее продолжали обзывать: свиньей – за любовь к розовому, глупой фифой и жеманницей – за то, что ей так нравятся кружавчики, рюшечки, котятки и канарейки в клетках, позднее тетушкой зубной болью – дотошность и неукоснительное стремление соблюдать формальности. Но ей было наплевать на это, почти... Она никогда не страдала от отсутствия поклонников – она училась, работала, строила карьеру в Министерстве. И вот она правая рука Фаджа! Какое блаженство! Теперь можно им всем припомнить унижения прошлых лет и даже не им, нет, их детишкам, чтобы они прошли через то же, что и она.