Нас ждет Севастополь

— Нет, Добрецов, вы не пойдете, — сказал он. — Вы не знаете местность. Вам и Гучкову другая задача. Будете находиться в боевом охранении. На всякий, так сказать, случай. Как, главстаршина, справитесь втроем?

Переступив с ноги на ногу, Семененко проговорил:

— Должны бы вроде справиться. Не салаги же…

— А где сапер? — спросил Глушецкий.

Семененко сказал, что сапер ушел на день в свою роту, а как стемнеет, будет поджидать разведчиков на передовой.

Стало темнеть. Посмотрев на затянутое тучами небо, Глушецкий заметил:

— Погода подходящая… Ну, пора.

Он крепко пожал руки Семененко, Кондратюку и Логунову.

В девять часов вечера разведчики и сопровождающий их сапер пробрались в окопчик около дороги, где находилось боевое охранение. Гучков и Добрецов остались здесь, а остальные разведчики и сапер стали переползать через дорогу. Сапер отмечал проход в минном поле колышками с белыми флажками. Около проволочного заграждения он остался дежурить, а разведчики поползли дальше.

Около кустов держидерева остановились. До окопа ракетчиков оставалось не более тридцати метров. Теперь надо наблюдать и выжидать момент.

Семененко глянул на светящийся циферблат наручных часов. Было десять. «Добре ползли», — подумал главстаршина.

Гитлеровцы еще два часа тому назад, как только стемнело, начали постреливать. Такая уж у них была манера — стрелять с вечера до утра. Пулеметчики, расположенные на стыке, также стреляли короткими очередями. В девять часов в Станичке и на горе Колдун взлетели вверх первые ракеты. А здесь, на стыке, почему-то ракетчики не подавали признаков жизни.

«В чем дело? — недоумевал Семененко. — Неужели ракетчики еще не пришли в свой окоп?»

Когда Семененко подумал об этом, в его голове быстро созрел план действий. Он решил забраться в окоп раньше ракетчиков, а когда они придут — наброситься на них и скрутить.

Он уже хотел повернуться к Логунову и Кондратюку, чтобы рассказать им о своем замысле, как неожиданно из окопа раздался кашель, а через секунду вылетела ракета. Семененко прижался к земле. «Не успел», — подосадовал главстаршина.

Когда ракета погасла, непроницаемая темнота встала перед ослепленными глазами.

Ракеты взлетали через каждые десять — пятнадцать минут, освещая землю бледным светом. При каждой вспышке Семененко пытался рассмотреть, сколько в окопе ракетчиков — один или два. Но сколько ни напрягал зрения, ничего не увидел.

«Сидят и носа не кажут», — подумал Семененко, в задумчивости почесывая нос стволом нагана.

Лежавший слева Логунов тяжело вздохнул. Семененко ткнул его кулаком в бок, сердито зашипев: «Тише дыши».

«Курить, наверное, захотел», — с сочувствием подумал главстаршина.

Он не угадал. Непроизвольный вздох вырвался у Логунова не потому, что хотелось курить. Несколько дней тому назад он получил письмо от дальнего родственника Семена Кудряшева. Передавая приветы и сообщения о сельских новостях, Семен будто между прочим оговорился, что за Дуней увивается бригадир тракторной бригады Анисим Портнов, имеющий бронь как специалист сельского хозяйства. А Дуня веселая ходит, словно не ее муж Трофим Логунов мучается на фронте. Сначала Логунов не поверил письму Семена. Этот Семен был известен на все село как болтун, склочник. Трофим с ним не переписывался, и это было первое письмо от него, чему, надо сказать, Трофим удивился. Но сейчас, лежа в кустах держидерева, Логунов подумал, что женщины — народ податливый и, может быть, в этот миг его Дуню обнимает пройдоха Анисим. Вот почему и вздохнул тяжко моряк.

Кондратюк отламывал от куска хлеба, лежавшего за пазухой, по кусочку и отправлял в рот. А чего больше делать? Хуже нет, когда приходится лежать без движения по нескольку часов, не имея возможности ни покурить, ни поговорить.

Нащупав под рукой какой-то проводок, Кондратюк стал внимательно исследовать его. Оказалась мина натяжного действия. Кондратюк похолодел, узнав, что лежит на мине. Он подполз к Семененко и шепотом сообщил о своем открытии.

— А ежели вокруг окопа ракетчиков натыканы мины? — высказал он свое предположение.

Семененко шикнул на него, чтобы молчал.

«Вот новая задача», — с неудовольствием подумал главстаршина.

Он уже обдумал план действия. Нужно подползти еще метров на пятнадцать, держа перед собой для маскировки кусты держидерева. Как только ракета погаснет и на какое-то мгновение ракетчики будут ослеплены, броситься к окопу. Логунов и Кондратюк останутся сверху, а Семененко вскочит в окоп и рукояткой нагана оглушит обоих ракетчиков. Логунов и Кондратюк помогут их связать и заткнуть рты кляпом. А потом дадут сигнал ракетой.

Теперь же, после того как Кондратюк высказал свое предположение о минах около окопа, план этот нуждался в поправках. Взлететь на воздух около самой цели — удовольствие ниже среднего. Так, чего доброго, если и уцелеешь, то можешь попасть в лапы гитлеровцев.

Не сводя глаз с окопа, Семененко раздумывал о том, как теперь поступить.

Шел первый час ночи. Небо по-прежнему было затянуто тучами. С полуночи подул холодный ветер. Лежать стало холодно, у разведчиков коченели руки и ноги.