Нас ждет Севастополь

— В таком случае надо будет отсюда уходить, — сказал Уральцев.

Глушецкий согласился с ним.

— Идите за мной, — сказал связной. — Найдем место.

Вскоре разведчики находились от причала не менее чем в пятистах метрах. Остановились около крайнего дома в Станичке. Приказав разведчикам занять оборону, Глушецкий пошел к Куникову.

А по причалу продолжала бить немецкая артиллерия.

3

Куников сидел в землянке и что-то писал, когда вошел Глушецкий. Подняв голову, он пытливо посмотрел на вошедшего и, узнав, воскликнул:

— О, старый знакомый! Ну, докладывай, с какими силами прибыл.

Глушецкий сказал ему, что командует ротой разведчиков бригады полковника Громова, что в эту ночь должны высадиться еще два батальона 255-й бригады морской пехоты и батальон автоматчиков из громовской бригады.

— Хорошо, — обрадованно потер руки Куников. — Значит, и завтрашний день можем продержаться, а может, и расширим плацдарм. А как успехи в Южной Озерейке?

Когда Глушецкий сообщил, что десант в Южной Озерейке сорвался, на лице Куникова отразилось недоумение.

— Как же так? — проговорил он, в задумчивости почесывая подбородок. — Мои ребята неделю назад там провели разведку. Немцы не имели никакой обороны.

— Пронюхали, стало быть…

— Положеньице, — покачал головой Куников.

Куников пригласил лейтенанта к столу, на котором была разостлана карта.

— Вот, — указал он на карту, — пробивайся к окраине Станички около кладбища. Здесь проходит дорога из города в совхоз и к горе Колдун. Мои ребята ведут там бой. Вы должны оседлать дорогу и лишить немцев возможности подбрасывать по ней подкрепления. Ясна задача?

— Товарищ лейтенант, — раздался вдруг девичий голос.

Глушецкий живо обернулся. Перед ним стояла невысокая девушка в ватном бушлате, в штанах, с надвинутой до самых глаз шапкой.

— Не узнаете? — грустно проговорила она.

— Таня! — воскликнул Глушецкий и обнял девушку. — Здравствуй, Таня! Очень рад видеть тебя живой и невредимой. Виктор передает тебе привет. Это он полчаса назад высадил нас.

— Так это был он! — с радостным волнением проговорила Таня.

— Он. Отошел от берега целым и невредимым.

— Я видела. А сейчас посмотрите, что там творится.

Глушецкий посмотрел в сторону причала. Весь причал был в огне, снаряды и мины рвались густо. По-видимому, стрельбу по нему вели сразу несколько батарей. А морские охотники, пренебрегая огненным шквалом, один за другим подходили к берегу.

— Извини, Таня, я должен спешить, — сказал Глушецкий, ощущая смутную тревогу после того, что увидел. — Надеюсь, еще встретимся.

— А может быть, мне разрешите пойти с вами, — торопливо спохватилась Таня. — Я сейчас спрошу майора.

Она бегом побежала к землянке майора, но через минуту вернулась и с обидой произнесла:

— Не разрешил. До свидания, — и протянула Глушецкому руку.

Кивнув Трегубову, Глушецкий зашагал быстро. На окраине Станички скопились десантники, только что высадившиеся С катеров. Слышались стоны раненых.

Разыскав свою роту, Глушецкий подозвал командиров взводов и отделений и объяснил им предстоящую задачу.

Через полчаса рота вела бой. Глушецкий знал, что ночной бой в населенном пункте сложен и управлять взводами и отделениями практически невозможно. Группы разведчиков «прочесывали» дом за домом, продвигаясь все вперед и вперед. Глушецкий перебегал от отделения к отделению, когда это представлялось возможным, и вместе с разведчиками вскакивал в дома, стрелял, бросал гранаты. То там, то тут возникали рукопашные схватки. О них можно было догадаться по крикам: «Полундра!» Услышав такой крик, Глушецкий и Добрецов, сопровождавший своего командира, бросались на помощь. Глушецкий в эту ночь убедился, что Добрецов в рукопашном бою незаменимый боец. Однажды Добрецов налетел на двух гитлеровцев, выбежавших из дома. И прежде чем Глушецкий поспел к нему на помощь, один гитлеровец лежал поверженный, а другому он крутил руки. Заткнув рот связанному гитлеровцу, Добрецов уволок его в сарай и закрыл, а дверь сарая замазал грязью для того, чтобы потом найти сарай по этой примете.

Около одного дома Глушецкий услышал сердитый голос Гриднева:

— Брось поклоны бить: всем пулям не поклонишься. Не отставай от меня и делай, как я.

Перед ним стоял Зайцев, тяжело переводя дыхание.

— В чем дело, Гриднев? — отрывисто спросил Глушецкий. — Почему задержались?

Тот не успел ответить, как из-за угла дома вынырнули Коган и Логунов. Подбежав к Глушецкому, Коган торопливо проговорил:

— В соседнем доме нам дали по мордам. В нем пулемет и с десяток автоматчиков. Мы было сунулись, но пришлось попятиться. Иващенко убит. Что делать?

— Подобраться — и гранатами, — предложил Логунов.

Глушецкий выглянул из-за угла. Впереди чернел приземистый одноэтажный каменный дом. До него было не менее пятидесяти метров. Поблизости от дома не видно было никаких построек: скрытно не обойдешь. Логунов прав — надо подобраться и вышибить гитлеровцев гранатами. Раздумывать некогда.

— Логунов, поползете справа, Коган — слева. Гриднев и Зайцев — в лоб. Ползти до самого дома, потом — гранаты в окна и вслед за нами. Я и Добрецов будем отвлекать противника.