Нас ждет Севастополь

— Житья не дают проклятые снайперы, — со злостью заметил командир. — Нашего снайпера подранили.

Командир был молод, высок и худ. Серые глаза его лихорадочно блестели. Во время разговора он несколько раз принимался чесать отросшую рыжую щетину на щеках.

— Вы можете посоветовать мне место для засады? — спросила Таня, оглядываясь.

Блиндаж был маленький, сырой, сделан на скорую руку.

— Есть местечко. Впереди моего наблюдательного пункта находится разрушенный каменный дом. Среди камней можно хорошо укрыться.

Перед рассветом командир роты сам проводил Таню к месту засады.

— Располагайтесь тут. Желаю удачи, — шепнул он и ушел.

Таня осмотрелась. От дома остался только фундамент. В одном месте уцелела часть стены. Таня нашла за ней ячейку. Обложив ее большими камнями, она выбрала из стены несколько камней, устроив нечто вроде амбразуры, и села дожидаться рассвета.

Пока работала, не чувствовала холода, но, просидев без движения около часа в узенькой ячейке, Таня стала поеживаться. Промокший бушлат не грел. Особенно мерзли руки.

На рассвете совсем близко разорвался тяжелый снаряд. Нахохлившаяся, как замерзший воробей, Таня от неожиданности так испугалась, что перестала ощущать холод. «Вот еще как можно греться», — усмехнулась она про себя.

Школа вырисовывалась в утреннем тумане серой громадой. До нее было не более ста метров. Когда туман рассеялся, Таня увидела, что рамы на всех этажах здания выбиты, крыша разворочена, в стенах зияют пробоины. Чуть в стороне за зданием серел двухметровый каменный забор, примыкающий к одноэтажному домику.

Утром стрельба с обеих сторон, как по команде, на какое-то время прекратилась. Стало тихо. Таня даже услышала, как скрипят от ветра покореженные листы железа на крыше школы.

Но вот с чердака раздалась короткая пулеметная очередь. Таня насторожилась и уже не сводила глаз с чердака, пытаясь увидеть пулемет. Но как ни напрягала зрение, ничего не заметила, кроме двух десятков черных дыр над карнизом. Она сообразила, что эти дыры являются и наблюдательными пунктами и амбразурами.

Через полчаса с чердака раздался винтовочный выстрел. Таня успела засечь, откуда стреляли, и навела туда свою винтовку. Но следующий выстрел прозвучал из другой дыры.

Таня задумалась. Неужели у каждой амбразуры лежат фашистские снайперы и пулеметчики? А может быть, один снайпер каждый раз меняет место, чтобы его не засекли?

От холода пальцы деревенели. Таня стала дышать на них, не отрывая глаз от чердака. Вот опять выстрел, и Таня услышала где-то позади стон и ругань. Фашистский снайпер ранил кого-то на нашем переднем крае. Стрелял он опять из новой амбразуры.

Время близилось к полудню, а Таня так и не выстрелила ни разу. Умело же воюют проклятые фашисты! Каждый раз выстрелы раздавались не оттуда, куда была наведена винтовка Тани. Девушка не успевала перевести прицел на амбразуру, откуда на какой-то миг высовывался ствол винтовки и щелкал выстрел. А делать ответный выстрел на секунду позже — пустое дело. Как угадать, из какой дыры сейчас будут стрелять?

Таня перестала ощущать холод. Началась настоящая охота. Теперь девушка уже не думала ни о чем, только о хитром снайпере. Пусть она не произвела еще ни одного выстрела, но до вечера далеко.

А что, если взять на прицел одну из амбразур, из которых еще не стреляли? Таня решила так и сделать.

Не менее часа держала она под прицелом четвертую амбразуру справа. За это время фашистский снайпер сделал два выстрела, но из других дыр.

От напряжения у Тани заслезились глаза. И только она успела протереть их, как в четвертой амбразуре справа показался ствол винтовки. Наконец-то! Через секунду оттуда раздастся выстрел и сразу после него ствол исчезнет. Таня нажала спуск раньше, чем прозвучал выстрел с чердака. Ствол винтовки качнулся и остался в амбразуре.

Она устало села на дно ячейки и прислушалась. Теперь не следует высовываться, чтобы обеспокоенные гитлеровцы не засекли место засады.

С чердака больше не стреляли. Тихо было и на передовой позади. Зато где-то слева, около кладбища, началась сильная перестрелка. Гитлеровцы пустили в ход артиллерию. На Безымянной высоте также шел бой. Через полчаса Таня осторожно выглянула из ячейки. Ствол из четвертой амбразуры исчез. Она положила винтовку на камень и опять стала наблюдать за школой.

Вскоре в одной амбразуре показался ствол. Таня торопливо прильнула к прицелу, подумав: «Значит, там не один снайпер». Она успела прицелиться и выстрелить прежде, чем ствол исчез. А секунду спустя из окна третьего этажа по стене, за которой сидела Таня, полыхнула пулеметная очередь.

Таня пригнулась и убрала винтовку. «Ах, я дура», — выругала она себя. Сейчас ей стало понятно, что ее перехитрили. Ствол был выдвинут из амбразуры для приманки. Вот почему он и не убирался несколько секунд. А она не сообразила сразу.

Когда стрельба затихла, Таня выглянула и увидела в крайнем окне тупорылый нос пулемета. И моментально по стене опять зацокали пули.

«Все ясно», — подумала Таня, садясь на дно ячейки.