Нас звали «смертниками». Исповедь торпедоносца

Особенным авторитетом пользовались Иван Шаманов и его бессменный штурман Михаил Лорин. Их можно было с полным правом называть «стариками» в полном смысле этого слова, ведь еще в 1933-м, когда мне исполнилось всего двенадцать, Шаманов уже совершал постоянные ночные перелеты из Москвы в Харьков, доставляя в грузовом отделении своего самолета свежие номера газеты «Правда». Три года спустя неуемная жажда профессионального роста привела его в Главное управление геодезии и картографии при Совете народных комиссаров СССР. Там Шаманов и познакомился с Лориным. Обнаружив поразительное сходство характеров, темпераментов и жизненных приоритетов, они сразу же стали друзьями, и вскоре новоиспеченный экипаж выполнял сложнейшие задания в суровом небе Якутии…

Много составляющих у летного мастерства: виртуозное владение машиной, способность управлять ею в самых сложных погодных условиях, молниеносная быстрота реакции, умение сохранить хладнокровие в самой безвыходной ситуации и, несмотря ни на что, найти спасительное решение… Но достаточно просто сказать «полярный летчик», и собеседнику сразу станет ясно, что носитель этого гордого титула сполна обладает всем вышеперечисленным и еще многим другим сверх этого.

Климатические условия за границей Северного полярного круга предъявляют самые строгие требования к профессиональным и моральным качествам летчиков и штурманов. Огромные, практически незаселенные просторы Восточной Сибири, в которых потерять ориентацию очень легко, а восстановить практически невозможно, не оставляют ни малейшего шанса на ошибку, а вечная мерзлота не позволяет надеяться на спасение экипажу, совершившему вынужденную посадку.

Именно поэтому храбрые полярники являлись без всякого преувеличения элитой советской авиации, пользуясь не меньшим почетом и уважением, чем появившиеся гораздо позже космонавты. И по заслугам. Но когда началась война, все, кто только мог, всеми возможными путями стремились попасть на фронт. Не обошла эта тенденция и летчиков, трудившихся в тылу. Да, они понимали, что и там их опыт и мастерство необходимы Родине, но смириться с тем, что в самое тяжелое для страны время приходится заниматься обыденной мирной работой, никто не хотел.

Вот и осаждали военкоматы, настойчиво требуя направления в действующую армию, авиаторы, покорявшие просторы Сибири, летчики ГВФ (Гражданского воздушного флота), инструкторы летных школ и аэроклубов, пилоты, занятые в народном хозяйстве… Были среди них и неразлучные друзья Шаманов и Лорин. Само собой разумеется, отпускать таких высококлассных специалистов никто не хотел, и, вполне вероятно, так бы и остались опытные полярники на своем привычном месте, если бы не счастливая случайность. Оказавшись в Москве для получения самолета, они добились встречи с командующим авиацией Военно-морского флота генерал-лейтенантом С. Ф. Жаворонковым и смогли убедить его направить их на Балтику.

Неудивительно, что этот экипаж, влившийся в состав 1-го Гвардейского МТАПа в начале 42-го, буквально с первых вылетов зарекомендовал себя с лучшей стороны, доказав свою готовность к выполнению самых сложных боевых заданий. Казалось, не существовало таких погодных условий, которым было бы под силу заставить вчерашних полярников вернуться домой, не выполнив задания. На момент нашего появления в полку на их счету числилось несколько потопленных транспортных судов.

Как бы это ни показалось странным, Шаманов, бывший едва ли не самым старшим по возрасту авиатором полка, несмотря на свои заслуги, так и оставался рядовым летчиком. Ходили слухи о том, что ему неоднократно предлагали повышение по службе, но, отчетливо понимая свое нерасположение к руководящей работе, опытный пилот умудрялся от нее отказываться. Точно так же не захотел он и оставить своего «Ильюшу» ради того, чтобы пересесть на «Бостон», в прекрасных летных качествах которого ему довелось убедиться во время работы в перегоночной команде.

Веселый и жизнерадостный Шаманов был, что называется, душой компании, вокруг него всегда с избытком хватало товарищей, каждый из которых, в случае необходимости, всегда мог рассчитывать на его помощь и поддержку. Обладал Иван и каким-то необъяснимым магнетизмом, неизменно притягивавшим к нему внимание прекрасного пола. Любой пилот или штурман, имевший не меньше орденов, чем Шаманов, находясь рядом с ним, всегда оставался в тени.