Насчет папайи

На следующий день брюхатые боинги не показывались в районе автострады М4. Прошел слух, что на этот раз они предпочли подлетать с севера, со стороны Кольцевой. Говорили, что им приходится заходить не с того конца из-за ветра, но Даффи догадывался, в чем дело. Наверняка они вчера так изуродовали посадочную полосу, что сегодня пришлось задействовать другую. А пассажирам правды не говорят. Вот еще одна причина, почему Даффи зарекся летать: тебе никогда не говорят правды. Он наслушался достаточно рассказов своих приятелей, чтобы усвоить, что первое правило всякой авиакомпании гласит: нельзя пугать клиентов, вдруг они выживут и захотят воспользоваться нашими услугами еще раз. И они говорили «Небольшая болтанка», когда половина пассажиров видели, что один из двигателей охвачен пламенем, и «Извините, капитан забыл дома носовой платок», когда накрылась вся гидравлика, и самолет как сумасшедший спешил обратно на базу, лихорадочно сливая горючку в устье Темзы.

Всю дорогу он не переставал думать о поручении, которое дал ему Хендрик. Оно обещало быть выгодным, вот что оно обещало; взявшись за такое, обычно делаешь все что можешь, а потом клиент решает, что спустил на тебя уже достаточно денег, и теперь попробует что-то другое, или что-то получше, или обратится в полицию, или научится жить со своими убытками. У него уже бывало нечто подобное. Ему понадобится несколько дней на то, чтобы выяснить, как работает фирма, как обеспечивается охрана терминала и каким образом можно эту охрану обойти; все это были лишь самые общие правила. Он не знал, что может быть украдено в следующий раз (по словам Хендрика, это всегда было что-то новое) и не знал, кому удобнее всего это сделать.

Что вы делаете в трудных случаях, случаях, когда необходимо скрупулезное и методичное ковырянье, случаях, когда не остается ничего другого, как сидеть на одном месте и стараться не заснуть. Вы выполняете общие правила и время от времени даете ногам поразмяться. Что же у него имелось? Имелась авария. Имелся — насколько ему было известно — получивший серьезные увечья сотрудник «Грузоперевозок», с которым нельзя было даже пообщаться в порядке выяснения всех обстоятельств. Имелась серия краж за менее чем месячный промежуток времени. Имелось полдюжины человек, не получавших никакого удовольствия от его общества и — если верить миссис Бозли, а он не имел никаких причин ей не верить (кроме той, что она ему не нравилась) — не без основания. И еще имелось пятьдесят фунтов. Это был его актив.

Деньги в шкафчике раздевалки — старо, как мир. Всегда, везде, где бы ни происходили какие-нибудь скрытые махинации (даже в известном месте, где всегда прохладно и днем и ночью горит приятный синий свет) — в них принимала участие наличка в шкафчике раздевалки. Причина была наипростейшей: это была проверка. Ее целью было заставить вас сделать немедленный выбор, и тем установить, что вы за человек. Деньги можно было отдать; тогда возникало два рода проблем: вы либо отдавали их не тому человеку, который не знал, что происходит, и в итоге поднимал большой шум — а в конечном итоге вас в темном переулке размазывали лицом по кирпичной стене. Либо вы отдавали эти деньги томучеловеку, человеку, от которого они, более-менее, к вам и попали; при этом вы как бы говорили ему: «Как мило, что ты, оказывается, мошенник, а я вот нет, но я все же надеюсь, что мы с тобой поладим». И если даже вы делали это с явным сожалением и только не хотели участвовать в этой конкретной афере из-за ее тривиальности, вы, вследствие отказа, становились в позу эдакого чистоплюя, эдакого Все-в-дерьме-а-я-весь-в-белом. И следствием такогоповорота было то, что вся грязная работа внезапно доставалась вам, и ваш выходной костюм чисто случайно оказывался залит машинным маслом, и ночное дежурство выпадало на вашу долю чуть чаще, чем всем остальным, и порой в столовой вас чисто случайно толкали под локоть как раз в тот момент, как вы собирались отправить в рот ложку бобов, пока, наконец, вы не говорили себе «К черту!» — и вам даже некому было пожаловаться, потому что это слишком походило на ябедничество в младших классах, и что они, в конце концов, такого сделали?

И вот, нередко, просто потому, что так проще — или потому, что жена хочет новые занавески, или чтобы можно было лишний раз зайти попить пивка — вы берете эти деньги. Даффи понимал такой поступок. Он не одобрял его, но понимал очень хорошо.

В данном конкретном случае он не сомневался. Едва увидев перетянутые резинкой зеленые бумажки, он сунул их в нагрудный карман своей джинсовой куртки: никогда не знаешь, кто сейчас за тобой наблюдает. На всякий случай неплохо было продемонстрировать, что он открыт для деловых предложений.