Насекомые и волшебники, или Фотосессия

— Отчего же, нравится. Вы так долго держались, и у вас здесь не было ничего, вот я и удивляюсь.

— Отец Варфоломей сказал, что хватит мне сидеть с голыми стенами, мы пошли на чердак, и он предложил несколько полотен на выбор. Я выбрала это, — пожала плечами Элоиза. — Он распорядился подготовить его, что-то там с ним делали реставраторы, потом холст поместили под стекло — в общем, долгая история, пару месяцев заняла. Правду говоря, сюда его принесли только на прошлой неделе и под строгим взглядом Варфоломея повесили.

На самом деле, история началась с того, что брату Франциску не понравилось новое увлечение её сотрудников — они распечатывали из интернета картинки с машинами и девушками и вешали их на стены кабинета каким-то им одним ведомым образом, вроде это была какая-то игра. Когда свободные поверхности в кабинете закончились, они захотели продолжить в приемной у брата Франциска. Но брат Франциск понимания не проявил, более того, нажаловался отцу Варфоломею. Тот пришел, оглядел кабинет, позвал Элоизу и желчно выговорил ей — почему это её сотрудники замусоривают офис всякой ерундой, когда есть возможность украсить стены произведениями искусства? После чего стены были очищены, весь аналитический отдел поднялся на чердак и некоторое время осматривал имеющиеся там и не приставленные ни к какому делу живописные полотна. В итоге в кабинете сотрудников повесили три изображения прекрасных не вполне одетых дев, в приемную водворился, конечно же, святой Франциск, а Элоиза выбрала то, что выбрала.

— Но чем вам глянулся этот крылатый молодой человек с рыбой?

— Как сказать… это некоторым образом мой небесный покровитель, — пожала она плечами.

— Почему именно он? Я не силен в живописи, хотя и работаю уже который год среди всяческих диковин, поэтому расскажите, мне любопытно.

— Это архангел Рафаил, — пояснила она.

— Отлично, а к вам он каким боком? Потому, что вы тоже немного целитель?

— Можно сказать и так, — не стала спорить Элоиза.

Она не была готова вот прямо сейчас лезть в свои семейные дебри и выставлять их на всеобщее обозрение. Хорошо, не на всеобщее. Но всё равно.

В этот момент очень удачно принесли кофе и сладости.

— Я налью вам кофе, а вы мне что-нибудь расскажете, хорошо? — Себастьен взялся за кофейник.

— Спасибо. Скажите, вы узнали что-нибудь о господине Джильи?

— Да, что-то должно быть. Вам подготовить справку?

— Если можно. Вы сами не видели?

— Признаться, не успел. У вас появился повод приглядеться к нему поближе?

— Да. Он непонятлив не только в тех вопросах, которые взялся проверять. Он вообще непонятлив.

— Сейчас попрошу прислать на ваш адрес, — он позвонил своему секретарю господину Дзани и попросил прислать ей досье на Джильи, после чего отложил телефон. — Сказал — через десять минут. Ещё по чашке кофе, и как раз всё будет. Хотите фруктового желе?

— Хочу, — улыбнулась Элоиза.

— Так чем этот господин вам насолил сегодня?

— Я расскажу, но сначала хочу посмотреть, что узнали о нём ваши сотрудники.

Через оговоренное время ноутбук пискнул, извещая о сообщении. Элоиза открыла письмо и сохранила файл.

— Несите сюда, — Себастьен сдвинул чашки и блюдца со стола.

Она принесла ноутбук на кофейный столик, открыла файл, и они стали читать. В принципе, ничего особенного — юридический факультет Флорентийского университета, два десятка лет адвокатской практики, затем работа в штате у разных людей, и везде не слишком долго. Впрочем, скоро стало понятно, почему — похоже, господина Джильи нанимали для решения конкретных задач, и прекращали контракт после их решения. И сейчас кардинал Сторчио включил в свой штат господина Джильи за месяц до начала проверки.

— Он что, специализируется на создании неприятностей? — удивилась Элоиза.

— Очень может быть, — согласился Себастьен.

— И что с ним делать?

— Всегда можно прижать и заставить говорить, но вы ведь понимаете, что это можно сделать только один раз, — усмехнулся он.

— Хорошо бы схватить за руку, — она, хмурясь, перечитывала текст.

— Вот что сделаем. Смотрите за ним внимательно, а я поищу тех людей, которые могут быть на него обижены. Такие должны найтись, обязательно. И что-нибудь у них узнаю.

— А о других проверяющих собирали информацию?

— Да. Я попрошу сбросить вам всё, что есть сейчас, на всех. Почитайте, подумайте. Вдруг к вам придет какая-нибудь светлая мысль?

— Хорошо, присылайте.

— Но сегодня-то он вас чем допёк?

— А, приставал. Я уже один раз ему очень внятно отказала, но он не понимает. И подобные случаи уже были у Анны и у Софии. К ним тоже приставали.

Себастьен нахмурился.

— Может быть, его побить?

— Испытанный способ? — улыбнулась она.

— Конечно, — согласился он. — С большим удовольствием побью его собственными руками.

— Может быть, пока не стоит? — она накрыла его ладонь своей. — Он непонятлив, но пока не смертельно назойлив. Может быть, попробуем поймать его? Если он здесь для того, чтобы создавать неприятности, то, может быть, мы увидим, как он будет это делать?

— Говорите — понаблюдать за ним, — раздумчиво произнес он.