Насекомые вокруг нас

Рассказать о насекомых, упоминаемых в прозе и поэзии, — это прежде всего привести образчики их запечатления. Но посвятить этой теме серьезное обсуждение значит погрузиться в детальный разбор и классификацию величайшего множества примеров, что, с одной стороны, потребует специального пересмотра громадного литературного наследия, оставленного предыдущими поколениями, с другой — увеличит объем этой книги и, возможно, утомит читателя обилием материала на одну, в общем, узкую тему.

Упоминания о насекомых в прозе и поэзии разбросаны крупицами по всему обширному полю литературы.

В психологии детей отражается история развития интеллектуального облика наших предков. Они уважают силу, героизм, склонны к военным состязаниям, и конечно, прежде всего любят животных. Вот почему для детей сочинено немало стихов, рассказов и сказок про насекомых. Вспомните пушкинского царевича, обладавшего чудесной способностью превращаться в шмеля и жалить, когда требовалось наказать своих недоброжелателей. Или звонкие стихи про Муху-цокотуху К. И. Чуковского.

О насекомых в стихах для детей, сказках, эпитетах, метафорах, иносказательных шутках авторы передают или свое восхищение насекомыми или неприязнь к ним.

«Порхают над цветущей комнатой бабочки, точно драгоценные камешки пристали к ее лепесткам крошечные жучки», — так написал Н. Соколов-Микитов.

Сколько посвящено чудесных строк неутомимой труженице, беззаветно преданной семье — медоносной пчеле! Вот стихотворение К. Ваншенкина^[37] «Пчела»:

Такая, право, штука,
Такие вот дела,
Но в дверь мою без стука
Опять вошла пчела,
Груженная добычей,
Обшарив целый свет.
И все ж, блюдя обычай,
Уткнулась в свой букет.
Потом снялась со стоном,
Включив свои басы,
Как лайнер многотонный
С бетонной полосы.
И тут же потонула
В прозрачном летнем дне,
Лишь отголосок гула
Оставив в тишине.
…Истомный жар веранды,
Нагретый гладкий пол
И слабые куранты
Растений, птиц и пчел.

Изящная стрекоза вдохновила поэта Ондра Лисогорского, и он сочинил стихотворение «Стрекоза осенью» (в переводе С. Маршака):

Рукою левою пишу я эти строки,—
На правой у меня трепещет стрекоза.
С тревогою она глядит в мои глаза,
А в роще лист краснеет одинокий.
Откуда ты, плясунья летних дней?
Сейчас покинешь ты тепло моей ладони.
К зиме умрет последний лист на клене.
А у тебя, крылатой, нет корней.
Вспорхнула ты и вновь на палец села.
Ты не найдешь других гостеприимных рук,
Сочувствуя тебе, глядит сквозь слезы бук
На узкое твое трепещущее тело.

В насекомых человек видит не только доброту, но и зло: «Заметили ли вы, читатель, какое злое лицо у осы?» — спрашивает И. Тургенев в «Записках охотника». «Шаманит в сырых беседках оранжевая оса», — замечает Э. Багрицкий.

Милому сверчку, услаждающему в вечерней дремотной тишине наш слух, навевающему покой, благодушие, адресованы такие строки: «Я слышал лишь, как там, в стенах вокруг меня, трещал сверчок: „цсси-цсси“… Он словно помогал вздыхать о моей тоске»^[38]. Впрочем, известно, что сверчки и кузнечики воспеты многими поэтами, благодаря им в поэзии утвердилась целая компания насекомых-музыкантов. Но мы приведем только одно из таких стихотворений — то, с которого начали эту главу. Оно написано Джоном Китсом и переведено на русский язык С. Маршаком^[39]:

Вовеки не замрет, не прекратится,
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минутку или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях
Метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.