Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц?

На этот раз Вилли позволил себе не согласиться. Работу он заканчивает в половине пятого, болтаться до семи на улице с секретными документами в кармане опасно, приходить домой поздно — жена начнет беспокоиться, будет думать, что он встречается с другими женщинами. Она уже привыкла, что по вечерам он всегда дома.

Решили вернуться к этому вопросу позже. Они расплатились и вышли на свежий воздух. Уже стемнело. Было тихо и пустынно. Окружающие здания погрузились в сумерки. Лишь на фоне бледного небосклона еще выделялись крыши зданий да церковный шпиль. Вереница легких облаков медленно скользила по небу.

Пока они шли к автобусной остановке, Аистов перечислил Леману вопросы, которые в первую очередь интересуют Москву.

— Вот мы и пришли, — сказал Вилли, когда они подошли к автобусной остановке. — Может поедем вместе. Автобус будет проходить мимо вашего представительства.

— Нет, спасибо, — поблагодарил Богдан. — Лучше будет, если мы поедем порознь.

— Показался автобус. Они пожали друг другу руки и Вилли заметил, что было бы неплохо, если бы они продолжили совместную работу в будущем. Ответить Богдан не успел, потому что подошел автобус. Домой Аистов возвращался на метро. Сидя в полупустом вагоне, он снова и снова перебирал все нюансы поведения Брайтенбаха.

«Странно, говорит так, словно в гестапо для него открыты все двери, — думал он. — Держится очень смело, даже слишком смело. Разговаривая, совершенно не обращает внимание на прохожих, не останавливает разговора. Предложил вместе ехать до полпредства. Сказал, что встречаться ему лучше в Западном районе Берлина, потому что его сослуживцы живут в Восточном. Не чувствуется, что он лицемер, нет. По-моему, он держится довольно искренне. И мною совершенно не интересуется… Да, странно все это. Надо посоветоваться с Коротковым и написать обо всем в Москву».

Встречи с Брайтенбахом стали регулярными.

19 июня 1941 года. В резидентуре, смешно говорить, состоящей всего из четырех человек вместе с Кобуловым, полный аврал. 16 июня отправили в Центр тревожную телеграмму. У Аистова не выходят из головы строки:

«Все военные приготовления Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время… Объекты налетов германской авиации определены… Часть германских самолетов уже находится в Венгрии… Розенберг заявил, что понятие «Советский Союз» должно быть стерто с географической карты».

Коротков, страшно занятый подготовкой к работе в условиях войны агентурных групп Корсиканца — Старшины, заметил мимоходом, что неплохо бы написать обобщенную справку по последним сообщениям Брайтенбаха. Агент очень некстати ушел в отпуск, хотя и обещал, что будет поддерживать связь со своим отделом и в случае необходимости, срочно свяжется с Аистовым. Борису было невыносимо стыдно сидеть в такой момент без дела, видя, как твои товарищи буквально разрываются от массы дел.

Богдан открыл свою рабочую тетрадь и стал прочитывать дневниковые записи сообщений, поступивших от Брайтенбаха.